Tag Archives: эмоции: обида

ВИНА, ГНЕВ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ ч.1

Чтобы вдохновиться формулировать статью по итогам этого года, решила выложить по кусочкам прошлогоднюю. Опубликована в сборнике “Гештальт 2023” сс. 55-66

2022 год вернул тему вины в кабинеты русскоязычных психологов с неотвратимостью рока. Гештальт-терапевтов понимание вины возвращает к самым истокам подхода. G. Yontef [1] в 1996 году писал, что ещё поколение назад тема вины была центральной для всех терапевтических модальностей, включая гештальт-терапию, а позже фокус сместился в направлении стыда. Вина в то время рассматривалась в гештальт-терапии как следствие конфликта между организмическими импульсами (драйвам, потребностями, желаниями и аффектами) и интернализованными ценностями и предписаниями.
Вслед за З. Фрейдом [12], который рассматривал самообвинения меланхоликов как невыраженные претензии к окружающим, Ф. Перлз [8] связывал вину с проецируемой обидой: «Невыраженная обида часто воспринимается как чувство вины или превращается в него». Это задало определенную традицию в обращении с виной у гештальт-терапевтов, когда вина описывалась через прерывание контакта: проекция обиды и ретрофлексия злости у Ф. Перлза, отношение с интроецированными объектами у Г. Йонтефа, следствие слияния у О. Немеринского. Иногда вина рассматривается вовсе как особый «жертвенный» механизм, который позволяет человеку сохранять отношения с автором насилия [7]. Каждый из этих взглядов оказывается ценным в отношении невротической (токсической) вины, цикл которой поддерживается без завершения, причиняя человеку страдания. Но иногда такое представление о вине доходит до крайности, когда можно столкнуться с мнением, что в вине нет биологической природы, одно лишь интеллектуальное построение, и ее невозможно ощутить в теле [4]. Или к попыткам сводить весь опыт вины к работе со страхом наказания, гневом на обвиняющую или наказующую фигуру или переработкой интроектов.
В то же время гештальт-подход в отношении вины может быть иным. Для этого важно опираться на холистическое представление об эмоциях, в которых психическое и биологическое существуют в тесном переплетении. И тогда вина становится одной из базовых эмоций (как она описана, например, у Л. Черняева [14]), играющих важную роль в организмической регуляции человека как представителя социального вида. А страх и гнев, окружающие вину, могут быть вторичными эмоциями как в ответ на само переживание вины (боюсь не пережить ее и злюсь, что вынужден переживать неприятное), так и на особенность актуальных и прошлых отношений в ситуации, к вине располагающей. Ориентация гештальт-подхода на диалог и понимание полевой природы психики позволяет рассматривать вину как эмоцию, возникающую в отношениях в процессе регуляции дистанции, как это описано у О. Немеринского [6]) и В. Сонькина [11]. Также важным становится экзистенциальный аспект вины, когда ее переживание рассматривается возможным благодаря «принятию ответственности перед своим отношением к собственному бытию» по М. Буберу [3]. Ориентация на феноменологическое исследование позволяет поддерживать клиента в дифференциации разных типов вины, опознавать сопровождающие ее чувства и обнаруживать новые способы не столько освобождения от вины, сколько опоры на неё в отношениях с собой, миром и другими людьми.
Continue reading

Виталий Сонькин “Вина – самое человеческое переживание”


С завистью и удовольствием прочитала книгу Виталия Сонькина “Вина – самое человеческое переживание”. С завистью и так всё понятно – надо самой усаживать попу в кресло и писать хоть что-нибудь из задуманного. Давайте лучше про удовольствие расскажу. И про то, что не понравилось, тоже, но совсем чуть-чуть.
Книга – обширное феноменологическое исследование вины, написанное человеческим языком без лишнего наукообразия. Так и слышала голос Виталия – оно так и говорит в жизни: интеллигентно, аккуртно и точно.
В книге вина рассматривается, как и положено социальному чувству, через призму отношений. Читателю в итоге станет ясно: как вина возникает, как ее отличить от других эмоций, какую роль играет в отношениях и что с нею делать. Текст насыщен примерами из литературы, а вот примеров из кабинета психолога вы не встретите: ни реальных, ни вымышленных. Зато получите удобные списки вопросов, которые помогут экологично обходиться со своей виной и (бонусом) обидой в жизни.
В книге шесть глав. Первая про особенности человеческих эмоций и место вины среди них.
Вторая глава, которая называется “Анатомия вины”, рассматривает ее в паре с обидой, как чувства возникающие при регуляции дистанции между людьми.
На третью главу я обиделась и чуть было не бросила книгу. Называется она “Первородный грех” – нет, вы не очитались. Вот прямо так называется. И вот прямо про него и рассказывает и, возможно, вам, как и мне, захочется пролистнуть это всё. Но, поскольку большинство из нас живет в христианской или постхристианской культуре, сложно понять, что же такое совесть и мораль, не вернувшись к истокам. А вина с ними прочно связана.
Четвертая глава была для меня самой интересной. В ней рассказывается про вину в отношениях разного стиля. Меня восхитило то, что к каждому стилю Виталий нашел такой способ обращения с виной, который поможет отношения не просто сохранить, но и позволит партнерам развиваться в них. Я читала эти кусочки как фантастику – мне пока сложно поверить в такое, но мне нравится надежда, которую может обрести человек с любой типологией характера и подсказки, которые может использовать сам или выдать своему психотерапевту.
Главая 5 – “Перепетии вины” – рассказывает о разных способах обращения с виной в социальной жизни. Становится ясным, как заботливо культура избавляет нас от вины и связанных с нею страданий там, где мы могли бы уже справиться сами. И насколько, вообще, общество и государство поддерживается и определяется стилем переживания вины его членов.
Глава 6 называется “Выражение вины”, но рассказывает не столько про ее выражение, сколько про механизмы модификации контакта с виной в сравнении с полноценным циклом.
В общем, последовательная и целостная история про вину, которая будет полезна и интересна как психологам-практикам, так и людям, которые с виной знакомы не по наслышке и склонны ею мучаться: от страданий не избавит, но много подсказок даст.
Обещала поругать. Про религию уже сказала. Невоцерковленному человеку, особенно имеющему сложные отношения с христианством, может быть тяжело: христианские идеи возникают не в единственной главе, а пропитывают все повествование.
Долго размышляла, является ли самоосуждение и критика собственного текста в конце книги – удачным примером в терминах Виталия “узурпации вины” и таким изящным намеком-шуткой “мол все мы к этому склонны, смотрите, это нормально, вон целый абзац оттерапевтированный человек самобичуется”. Или это серьёзно? Потом поняла, что так мучаюсь этим вопросом, потому что в конце текста мне это не нравится. Все эти “автор местами зануден и дотошен”, кажется, уместно смотрится только в “Записках из Подполья” для создания отвратительного образа главного героя. А тут-то это что за игра?
Впрочем, это всё вкусовщина. Удовольствие мне ни боженька, ни этот абзац не испортили. Рекомендую!
Последние страницы тут/ в ЖЖ/ на windchi.me / на dracat

Как обида привела меня в Московский Гештальт Институт

Умные люди часто недооценивают значение эмоций в принятии решений. Вот и я этим иногда грешу. Описывала, как выбрала МГИ для обучения, изложила всяческие разной степени рациональности факторы и была честна в этом.

Про Московский Гештальт Институт


Вот только перечитывая текст, понимаю, что большинство из этих факторов помогли мне утвердиться в моем выборе, а он сам был иррациональным. А дело было так…
Было жаркое московское лето. Я готовилась к первой в моей жизни полевой ролевой игре: добывала походное снаряжение, шила костюм, собирала антураж, встречалась с командой … А ещё работала копирайтером на славную компанию СУП. Я тогда даже не понимала, что работаю копирайтером – просто выставляла на сайт новости, описанные разными пользователями ЖЖ. А тут ещё война в Грузии, когда новостей много и надо постоянно. В общем на этом фоне я наконец-то решила совершить важный первый шаг и записаться на программу обучения в другом гештальт институте. Договорилась то ли с менеджером, то ли с тренером – уже не помню – встретиться и оплатить первую трехдневку . Поехала по выданному мне адресу и… заблудилась. Минут 40 терпеливая женщина на другом конце телефона пыталась меня вывести в нужную точку, компьютерный навигатор утверждал, что я уже на месте, а у меня оставалось 20 минут, чтобы забрать у друга рюкзак. В какой-то момент голос в телефоне сказал: “Странно. Вроде все остальные люди находили это место по описанию…”. А я почему-то извинилась и сказала , что позвоню через полторы недели – тогда я должна была вернуться с игры. Я обманула – позвонила через три недели и выяснилось, что группа уже набрана, а следующая стартует с зимы. На следующий день я совершила казалось бы очень рациональное действие: открыла сайт МГИ, нашла м-ж пару тренеров и записалась на группу , которая стартовала в октябре. Тогда я думала, что не хочу откладывать, иначе “соскочу”. Но я игнорировала один факт – жгучую обиду за то, что меня оценили как какую-то не такую среди всех других людей, которые отлично находят место, и что меня не дождались. Раньше я много рассказывал эту историю, потом разбирала в личной терапии и со временем она истерлась из памяти. Но выходит, во многом мой путь в профессии определила неосознанная в тот момент эмоция. В целом все хорошо получилось, поэтому у меня нет ответа на вопрос , нужно ли осознавать все свои чувства. Думаю, это и невозможно. Но мне спокойнее их замечать и понимать, учитывая масштабы последствий запущенных эмоциями действий.
Учиться замечать, как и зачем мы выбираем те или иные действия, приглашаю в нашу с Владимиром Анашиным программу 1 ступени.
Подробности