Tag Archives: интернет

“Особенности диагностики контакта в гештальт-терапии онлайн”

С удовольствием вспоминаю нашу с Ирой Варвариной мастерскую на зимней школе. Мне кажется на онлайн-терапию, если ей заниматься, можно иметь две крайние точки зрения:
– там всё то же самое,
– это что-то совсем другое, прямо другая планета (или не психотерапия?), –
или более умеренная посередине. Конечно, работа онлайн отличается и требует дополнительных компетенций.
Описывая сложности при переходе к работе онлайн, многие психологи говорят о внезапном дефиците информации и мало кто вспоминает об избытке и дополнительной информации. Частично про это мы и работали. Ведь то, как человек устанавливает устройство, как использует кадр, как движется – все это может даже более явно проверять особенности отношения его с другими людьми. Чтобы прочувствовать это на себе – мы предложили участником поиграть в клеинтов и терапевтов. И собрали на основе наших собственных кейсов и кейсов наших супервизантов очень крайние проявления клиентов. Вот ссылка на нашу раздатку. Играли прямо с телефонами, но сидя друг напротив друга. И то ли мы с инструкцией накосячили, то ли действительно даже очень опытным онлайнерам сложно удерживать феномонологический фокус на построении картинки. Проявляется это либо в полном игнорировании при концептуализации клиента особенностей его предъявления в кадре, либо в преждевременных интерпретациях стоящих за поведением чувств и мотивов. Ещё сложнее отслеживать собственные ответные тенденции в обращении с кадром.
Не поэтому ли мне иногда хочется все зарегулировать в контракте? Вот чтобы прямо так клиент сидел, как на картинках из салона эргономической мебели. Потому что мало устойчивости и навыка в том, как обрабатывать курьезы и крайние варианты присутствия. Хотя, конечно, для чистоты интерпретации, что-то можно считать отклонением от нормы только когда норма как-то обозначена, например, в правилах.
В общем, и повеселились, и материалов для исследований и размышлений дальнейших подсобрали, и диагностические опоры расширили.

Между нами интернет: особенности сеттинга онлайн-реальности

Н-да, 9 месяцев прошло с Зимней школы МГИ, на которой я думала, как я – вжух – и займусь исследованинием онлайн терапии в РФ и как буду проводить мастерские и круглые столы на разных конференциях. Воз и ныне там. Хотя нет, вру, кое-что сдвинулось. Мы вот что с Ирой Букиной задумали – мастер-класс “Между нами интернет”. Покажем на конференции ЯСНО в эти выходные (11 ноября СБ 14.00-15.45). Будем обсуждать и наблюдать в мысленных экспериментах как интернет модифицирует сеттинг, к чему это приводит и что важно учесть в работе. Чуть-чуть расскажем про исследования, чуть-чуть про наш опыт, а остальное – возьмем из совместного анализа кейсов.

Помимо нас будет множество других интересных спикеров. И на конференцию, которая сама проходит в онлайне, можно успеть записаться, если вам интересно.

А картинка из моего любимого псибербанка “Психопаспорт”.

Сериал “Веб-терапия”


Интересно, есть ли кто-то, кто обращался к психологам и психотерапевтам и не мечтал при этом, чтобы всё это как-нибудь побыстрее сработало? Особенно в первый раз. “Веб-терапия” – сериал про то, как эта мечта воплощается.
Главная героиня – Фиона Уоллис – после неудачного завершения карьеры в финансовой сфере, решает стать психологом. И изобретает собственную модальность “веб-терапия”. Это пятнадцатиминутные встречи онлайн. Всего 15 минут, потому что в стандартной часовой сессии у людей слишком много пространства для пустопорожних обсуждений детства и всяких других бесполезных вещей, а 15 минут позволяют сфокусироваться на проблемах и чувствах здесь и сейчас.
Большую часть экранного времени мы видим Фиону, ее клиентов и родственников как бы на экране компьютера. И можем насладиться комедией.
Фиона самолюбива, не слишком эмпатична и, кажется, собрала бинго из всевозможных этических нарушений. То, что это комедия для широкого круга людей – радует. Потому что смешным становится то, что очевидно не правильно. Видимо, не только у психологов есть понимание, что нанимать клиентов на работу, принимать от них дорогие подарки и вступать в любовные отношения квалифицированный психотерапевт не будет. А ещё достаточно хороший психотерапевт ходит на супервизию и даже личную психотерапию, а не превращает супервизора в клиента, которому разрушает жизнь. Как это делает Фиона.
Удивительно, что даже в столь грубо организованной работе находится место хорошим интервенциям и иногда они работают. Или это уже моя профдеформация – выхватывать и подглядывать хорошие ходы у любых коллег и в любых условиях.
Смотреть на всё это терапевтическое безобразие было бы невозможно, если бы главная героиня не вызывала сочувствие. Её супруг оказывается геем. Мама сходит с ума и подсаживается на наркотики. С сестрой профессиональной психотерапевтессой она находится в конкурирующих жестоких отношениях. Поэтому смех иногда получается сквозь слёзы или до слёз. Удачно, что, следуя заветам веб-терапии, серии длятся по 22 минуты, включая титры и блуперсы.
Приятным бонусом являются приглашенные звёзды. Клиентами Фионы, которую играет Лиза Кудроу, успевают побывать почти все “Друзья” и даже Мерил Стрип.
Особенно впечатляет, что 4 сезона вышли в период с 2011 по 2015 год. Задолго до пандемии, которая, якобы, впервые вывела специалистов разных профилей онлайн.
Несмотря на короткую продолжительность, сериал оказался настолько удачным, что сняты испанская, израильская и британская версия. Британская у меня в очереди на просмотр. Первая серия мне показалась больше грустной, чем смешной. Но я дам ей второй шанс.

Как обустроить рабочее место для работы с психологом онлайн

Для того, чтобы работа с психологом онлайн была эффективной и безопасной, необходимо тщательно подготовить себе место и время для встреч. Важно создать условия насколько возможно приближенные к условиям работы в кабинете. Закрытая дверь кабинета помогает поддерживать безопасность и сохранить конфиденциальность. В кабинете психолог и клиент не только слышат друг друга, но также видят, откликаются на изменения выражения лица и позы. Во многом такие бессознательные и осознанные отклики создают ткань взаимопонимания, которое так важно в психологической работе. Поэтому, для того, чтобы получить максимум пользы от онлайн консультации вам потребуется: Continue reading

Про онлайн психотерапию, записки близорукого гештальт-терапевта

Месяц существую в условиях самоизоляции. Продолжаю работать. Онлайн. И наблюдаю за собой интересное. Особенно про группы.
На самом деле я начала проводить сессии по скайпу года три назад. В том числе с клиентами, которых я никогда не видела очно. При этом я рассматривала историю со скайп как меньшее из зол для клиента: если нет в доступе психотерапевта, говорящего на твоем языке, или если нет свободы в передвижении, то лучше скайп, чем ничего. Год назад я побывала на вебинаре Андрея Юдина про психотерапию по скайп. Несмотря на то, что Андрей довольно скромно оценивал возможности такой работы, я изменила свою позицию в отношении онлайнтерапии в лучшую сторону. Когда я говорю “терапия онлайн” или “онлайнтерапия” я имею в виду работу по видео и со звуком. Случилось это благодаря тому, что я переоборудовала свое рабочее место: завела дополнительный свет, поменяла наушники и стала разговаривать с клиентами про то, как подготовить свое место для работы со мной. Я благодарна клиентам, которые согласились ради этого докупать технику или делать перестановку в комнате. С тех пор мои работы онлайн стали не просто глубже, они стал вчасто глубже, чем встречи в реальной жизни.
Дело в том, что в онлайн сессиях индивидуально с клиентами и особенно на группах я получаю много больше информации об эмоциональном состоянии клиентов, участников групп и коллег в супервизии, чем обычно. Я наконец-то вижу лица. У меня небольшая близорукость, слегка астигматизм и я ношу очки с неполной коррекцией, как рекомендуют окулисты. Это означает, что расстояние, с которого я вижу тонкие изменения мимики человека, – 1,5-2 метра. И это много ближе моей комфортной социальной дистанции. Я сижу дальше от своих клиентов, а уж на группе тем более. Чтобы смотреть на тех, кого я могу разглядеть слева и справа, обычно, надо сильно повернуться и потерять из виду остальных. А у тех, кто дальше левого и правого соседа, я замечаю довольно грубые изменения позы.
Когда я сижу перед своим большим монитором, я вижу не только лица и их выражения. Я вижу шеи и плечи. Иногда пульс. Изменение рисунка сосудов. Движения корпуса. Естественно, я не просто вижу тех, с кем работаю. Я откликаюсь телом на то, что вижу. Я переживаю разные чувства по этому поводу. Посольку группа в зуме собрана на одном экране, я вижу одновременно всех. Особенно тех, кто проводит сессию друг с другом. Так, как я бы никогда ее не увидела в оффлайн. Будто бы можно подойти на удобное расстояние и даже влезть между работающими, не нарушая процесса, не делая из этого дополнительную фигуру.
Такое обилие информации и чрезмерной близости вызывает у меня реакцию отстранения. Думаю, переживание отчуждения, которое я испытывала в своих первых онлайн сессиях года три назад, было связано не с самой процедурой, а с неосознанностью этой реакции. Сейчас, когда я позволяю себе отодвинуться от монитора, уменьшить окно программы или разместить свое переживание в разговоре с клиентами, когда это уместно и нужно, это переживание появляется реже и, как правило, является характеристикой контакта с конкретным человеком в конерктной сессии.
Раньше мне очень не хватало запаха. Сейчас когда я позволяю себе откликаться свободнее на то, что я вижу, мне кажется, что запах – это было бы уже слишком.
Да, в такой работе невозможно физическое прикосновение, но я и так довольно редко касаюсь клиентов.
Поначалу, когда я задумывала этот пост, я переживала стыд. Будто бы мои бонусы в работе онлайн связаны с моим физическим дефектом, а я еще и использую мировую ситуацию себе во благо. Очень неловко это признавать. Но потом я задумалась, а на каком расстоянии людии со стопроцентным зрением различают изменения мимики и микродвижения глаз. Мой минус-то не такой большой. Пока не нашла ответа. И задумалась о том, что даже если до этого человек прекрасно видел мимику другого и тонкие изменения позы, в онлайн есть дополнительная информация. Это обстановка в комнатах. Менее масочно-социальный выбор одежды клиентами. Домашние животные и домочадцы, точнее следы их присутствия. Все равно, что работать на выезде и заходить в разные пространства несколько раз в день. Как с этим избытком информации обходитесь вы? Замечаете ли желание остраниться, которое бывает у меня?
А скрин не с группы, так как конфиденциальность. А с вечера поэзии с коллегами. Они разрешили скрин выкладывать. За что им спасибо.

Меньше информации – меньше стресса

Продолжаю генерировать #позитивпосрединедели на psyvert.ru.
У меня прошла первая неделя на самоизоляции. Активная и увлекательная. И вот, что я замечаю. Тяга добывать информацию о коронавирусе, курсе рубля и политических событиях России по интенсивности стремится к непреодолимой. При этом информация, которая поступает – сводки заражений, изменения в ценах нефти и валюты и пр. – является стрессором. На основании всего, что я узнаю, мозг начинает генерировать прогнозы, сознательные и бессознательные. Прогнозы один хуже другого. К реализации прогнозов нужно готовиться. По крайней мере, так считает тело. В этом отличие нас, “зверушек подпорченных психикой”, от других животных. Человек разумный умеет создавать в воображении картинки и телесно реагировать на них, как на настоящие. Чтобы выбросить в кровь адреналин и кортизол, нам не нужно видеть бегущего на нас медведя с окровавленными клыками – достаточно, послушать впечатляющую историю о нападении медведя на совершенно постороннего человека. А уж если не на постороннего, а близкого нам – ух!
В общем, на данном этапе большинство окружающих нас стрессоров – информационные, в некотором смысле, виртуальные. Является ли отсутствие туалетной бумаги в ближайшем магазине угрозой? Само по себе нет. Но, если я на основании этого строю прогноз, что сейчас все важные продукты пропадут, а попу подтирать будет не чем, и подкрепляю это воспоминаниями из советского детства с дефицитом, возникает стрессор. Чем больше угрожающих прогнозов, тем больше я вижу признаков угрозы и лабиринт разум заполняется чудовищами.
Чтобы снизить давление информационных стрессоров, нужно, как минимум, три вещи.
Во-первых, на время освободить информационное поле от угрожающей информации. Ограничить чтение новостных сайтов и соц. сетей. Заодно можно отследить, как легко образуются и функционируют привычки в стиле “в любой непонятной ситуации зайди в фейсбук”.
Во-вторых, заполнить образовавшуюся пустоту от оборванных действий, чем-нибудь еще. Желательно простыми действиями с ясным результатом. Это возвращает переживание контроля, которое утеряно от длительного контакта со стрессором, который невозможно уничтожить или избежать.
Про первый пункт хочу поделиться своим приятным опытом. Я уже давно слышала про приложение Forest. А тут представился повод. По сути – это игра, формирующая привычку не залипать в телефоне. Работает это так. У вас есть небольшой кусочек леса. В начале дня он пустой. Вы ставите себе челлендж на сколько-то минут и выбираете дерево, которое хотите посадить. Если за это время вы не выходите в другие приложения, дерево вырастает здоровым и красивым. Если вам это не удается, вырастает кривой сучочек. Входящие и исходящие телефонные звонки не прерывают рост. Все остальное – да.
В-третьих, искать способы телесного отреагирования, успокоения и расслабления. Спорт с бегом, потряхиваниями и всякие движениями борьбы. Чувствование опоры. Дыхание, спокойное, с концентрацией на выдохе.
Хочу поделиться удачным опытом про первый и второй пункт. Я уже давно слышала про приложение Forest. А тут представился повод. По сути – это игра, формирующая привычку не залипать в телефоне. Работает это так. У вас есть небольшой кусочек леса. В начале дня он пустой. Вы ставите себе челлендж на сколько-то минут и выбираете дерево, которое хотите посадить. Если за это время вы не выходите в другие приложения, дерево вырастает здоровым и красивым. Если вам это не удается, вырастает кривой сучочек. Входящие и исходящие телефонные звонки не прерывают рост. Все остальное – да.
На картинке мой вчерашний лес. Я выбираю разные деревья для разных задач. Елочки – работа и учеба. Кустики – домашнее хозяйство. Мухоморчики – отдых. Котики – всякое общение, потому что близкие и друзья такие котики. В приложении есть своя рубрикация. Каждому дереву можно поставить категории задач, на которых вы сконцентрировались, точнее на которые вы отвлеклись от телефона. И есть статистика по этим категориям. Но для меня они слишком узкие. Поэтому я решила категоризировать по породам деревьев.

Continue reading

Подбор психолога (взгляд со стороны психолога)

Полтора года назад я ушла с постоянной работы в полностью свободное плавание. Передо мной уже не стоял вопрос “развития частной практики с нуля” – мне хотелось принимать на 5 клиентов больше в неделю. И было много задора на проверку своих профессиональных сил и способностей накануне очередной сертификации в проф. сообществе. Поэтому я решила потихоньку вписаться в 3 сервиса подбора психологов и психотерапевтов.
Я знаю, что ряд моих коллег недолюбливают такие сервисы. Но мне в свое время, когда я искала первого своего психолога, не хватило людей, которые помогли бы с выбором. Часто ко мне приходят клиенты растерянные и без сил по поводу своей жизненной ситуации. Задача подобрать себе поддерживающего специалиста в таких условиях – лишняя.
Поделюсь опытом, в первую очередь, для коллег. Ну и для клиентов тоже. И дам ссылки, потому что с названиями все загадочно. Почему-то у всех сервисов непрозрачные имена доменов. Бемета гуглится очень плохо, хотя организована, на мой вкус, лучше всего, альтер и новая практика – с трудом 🙁
Continue reading

Про скайпотерапию

Успела впрыгнуть в последний вагон и побывала на вебинаре Андрея Юдина об онлайн-психотерапии. Бесценный вебинар, со множеством авторских и неавторских находок, качественно систематизированной информацией и удивительным опытом присутствия от ведущего из Скандинавии. Для меня это был важный шаг, потому что поднимающиеся в гештальт сообществе обсуждения статуса скайп-терапии для студентов программ, зачета и незачета скайп супервизий и пр., меня задевают. Задевают, как терапевта, работающего иногда в скайп; как клиента, получающего терапию по скайп; как исследователя эмоционального интеллекта в сети и как человека, родившегося за пару десятков лет до расцвета цифровых технологий, но активно их использующего в повседневной жизни.

Много думала после вебинара, а потом еще была на празднике у коллеги, где жарко обсуждала услышанное. Повторяла мысли Андрея о том, что онлайн терапия всегда ограничена относительно реального контакта; что ей нужно отдельно учиться, самостоятельно или у многомудрых коллег; что бывают ситуации, когда при прочих равных – это лучший из вариантов, но чаще – нет; что важно учитывать искушения проекции и пр. (В вебинаре было больше и со множеством тонкостей). А потом стала думать свою мысль.

1. Все, что сейчас обсуждают психотерапевты про скайп, опирается на идею “нормального контакта”. Такой формы присутствия, когда мы находимся в одной комнате с клиентом/клиентами. Где нам доступно прикосновение, если вдруг в нем будет необходимость. И пр. Остальные формы контакта мы рассматриваем как, в лучшем случае, модифицированные или прерванные, в худшем – как неликвидные или патологические. (Я имею в виду те ветки психотерапии, которые одним из действующих веществ психотерапии считают отношения).

2. Это естественное, практически интуитивное представление людей, родившихся в мире без скайпа и видео-звонков в фейсбуке. Средне статистический современный психотерапевт скорее всего проходил взросление и социализацию в этих самых “нормальных” контактах. Бабушка не махала нам с экрана телефона. Мы не текстились с мамой, пока она на работе. Мы не троллили одноклассников в инстаграме. И не переживали кибербуллинг в детском саду. Нам сложно с нашим эмоциональным интеллектом в сети. Мы как сухопутные аквалангисты под водой: нужно быть внимательным к куче деталей и оборудованию вне привычной среды, чтобы выжить и сделать свое дело. И мы, пока, встречаемся с такими же аквалангистами. Зачем? Почему? Почему бы по-простому не встретиться на суше?! Идея того, что с аквалангом – это как-то неправильно, искушает.

3. Потому что пока мы думаем, выходить ли из оффлайна в скайп, в скайп вышли международные рабочие команды и некоторые семьи. И им важно ориентироваться и переживать про свою жизнь в интернет пространстве в приближенных к реальным условиям. А приближенные к реальным для них – это в сети. Поэтому важно на суше, а иногда с аквалангом и под водой. Потому что навык лучше поддерживается и усваивается в тех условиях, в которых планируется его воспроизведение.

4. Мы – “акванавты”, которые осваивают новую среду. Но есть те, кто уже родился и взрослеет на этих “подводных станциях”. Кстати, им скоро наладят костюмы для тактильных контактов и VR-сессий. Ну может не на моем веку, а, может, и на моем. Какой будет у них контакт? В отношении сухопутного явно слегка “искаженным” и, возможно, немного “стремным”.

В общем, я думаю, что скайп-терапия на данном этапе – мощный внешний ресурс. Который еще предстоит присваивать многим людям моего поколения и старше. Прежде чем мы обзаведемся необходимыми внутренними ресурсами для работы в скайп. И это будет необходимо, чтобы строить диалог с клиентами, которые росли со смартфоном в руке. Ну а если не получится – ничего страшного. Рано или поздно они придумают что-нибудь свое для себя. А оффлайн клиентов на наш век хватит.

Про нетолерантность

Студенты ушли на каникулы, у меня появилось чуть больше сил и свободного времени. Поэтому две недели наблюдаю за тем, как на поле сетевого общения разворачиваются пограничные ситуации. Увы, участвую. В левом углу ринга психологи с высшим образованием, в правом – лица с курсами повышения квалификации и пр. психоаналитическим институтами. Сражаются статистикой и обесцениванием чужого опыта за право на профессиональную идентичность и за рынок, куда ж без него. В левом углу ринга мужчины, в правом – женщины. Сражаются статистикой и обесцениванием чужого опыта за звание наибольшей жертвы гендерного давления и гендерную идентичность. В левом углу курильщики в правом потенциальные пассивные курильщики… в левом углу – прививочники, в правом – антипрививочники… Кючевые аргументы “и не говори мне (о своей уязвленности)!” и “вы не достаточно рациональны (ой все!)”. В очередной раз потянулась за pubmed и researchgate, а потом решила остановиться. Энергии море, статистики с противоречивыми данными – океан. Боль-страх-злость-агрессия-боль-страх… Чтобы бить на отмашь важно сильно испугаться и разозлиться, чтобы не видеть боли другого. Хороший механизм, когда сражаюсь не на жизнь, а на смерть. Удручающе не подходящий в общественной дискуссии о правилах поведения. Надоело! Вижу выход в замечании собственной уязвимости и чужой боли. И наоборот. И одновременно. Это непросто, но придется. Зато медитировать буду больше, чем в интернете торчать.

Про суициды и поиск виноватых

Не буду давать ссылку на статью про детские суициды, ее, думаю, и так уже все прочитали. Напишу про то, как я вижу эту статью. Сталкиваясь с суицидом, особенно с суицидом ребенка, особенно знакомого ребенка, взрослый человек часто испытывает чувство вины. Болезненное, изматывающее и в данном случае часто невротическое. Поэтому когда люди начинают писать и говорить о суицидах, так сложно избежать набора действий “поиска виноватого”. В данном случае назначили виноватыми сферических взрослых во вконтакте и выстроили теорию заговоров. Теории заговоров помогают управлять массами людей, склонных к паранойе, но не помогают решить проблему подростковых суицидов. Чтобы ее решить нужно, чтобы взрослые (родители, бабушки-дедушки, учителя, психологи) говорили с подростками о том, что их волнует, и о том, что волнует взрослых (даже о суицидах!), по возможности честно и не нападая на молодые суверенные ценности. И еще, чтобы детей не били, не унижали, не мучали иным образом. А если случайно сделали, чтобы взрослый мог извиняться, опять-таки, честно. И тогда подростковых суицидов будет меньше. Даже если толпы ужасных сферических взрослых, стремящихся всех довести до самоубийства, заполонят весь интернет.
А так, кто виноват? Да никто не виноват. А на ком ответственность, все непосредственные участники событий сами разбирутся.
Ваш Капитан Очевидность.