Tag Archives: поэзия

Зимняя школа 2023. Гештальт-терапия: человек как хорошая форма


Месяц прошел с Зимней школы. Небольшой кризис, вызванный потерей всех записей и фотографий вместе с почившим телефоном, пережит, впечатления отстоялись, настоялись и вызрели. Можно и записать что-нибудь. Как в старые добрые времена по памяти.
Большая радость и привилегия – возможность очно повстречаться с коллегами. Поговорить, да и просто обняться. Слушать лекции вместе, шушукаясь, как в студенческие годы.
И всё-таки мастерскую я проводила про дистанцию и близость в онлайн работе. Этой мой первый опыт проведения мастерской в одиночку. Поэтому заручилась поддержкой Лизы Кудроу и Дэвида Теннанта в качестве воображаемых котерапевтов и стимульного материала разного размера и качества картинки. Я была рада, что пришли участники с очень разным отношением к работе онлайн. Кто-то укрепился в своем отношении, кто-то взглянул по-новому. Я предложила эксперимент с одним из факторов, который влияет на восприятие дистанции с терапевтом – размером экрана, чтобы можно было заметить как хочется дотянуться друг до друга и отодвинуться через все эти устройства. Обсудили как много приходится дополнительно замечать и обсуждать при работе через интернет. С какого устройства работает клиент , как далеко сидит от экрана, с какого устройства работает терапевт, с какого ракурса они смотрят друг на друга и где для каждого из них располагаются глаза другого, насколько свободно они могут двигаться друг относительно друга. Здорово, что удалось вывести картинку и живое присутствие в одно пространство.

Я волновалась, что провести мастерскую в первый день будет сложно и никто не придёт. Опасения не подтвердились, а после сделанного дела образовалась приятная лёгкость отсутствия планов. Ну а дальше на меня обрушились выборы из 13 мастерских в каждой параллели (это не считая желания просто пообщаться или поспать нелишние полтора часа).

Где в итоге побывала? У Ирины Эскис и Антинонины Михайловой на мастерской “Жизнь и практика”. Обсуждали проблему выгорания. Теория показалась мне пространной и фрагментарной одновременно, зато была возможно рефлексировать про соотношение практики и жизни, как устроены границы между ними, как жизнь и практика обогащают друг друга и чего лишают. Мне фантастически повезло с напарницей в эксперименте, удалось даже поработать с телесным напряжением и обнаружить новые ресурсы.

“Когда б вы знали из какого сора” Анны Забелоцкой и Жени Этерман – мастерская тайна и мастерская сокровище. Потому что именно про нее чаще всего спрашивали: “а что было-то?” Сокровище по количеству инсайтов и размышлений про практику как терапевтическую, так и читательскую и писательскую. Что было – говорили о поэзии, читали любимые и актуальные стихи, по памяти, из книжек и телефонов. Что меня неизменно поражает в поэзии – то , с какой лёгкостью стихи дают доступ к переживанию у людей, которые почему-то их читают и любят. Знать стихи и думать стихами – возможность почувствовать себя среди своих, но и пережить опыт исключенности (исключительности?). Реакция на прочитанное внезапно может быть жёсткой, удивлённой или отвергающей, а может быть принимающей и понимающей. Была возможность развернуть этот опыт в терапевтических сессиях, расширить это понимание.

“Ещё один шаг на пути сердца” Дениса Новикова – целое шаманское путешествие. Денис размышлял о гештальте как повседневной практике жизни, не для клиентов, а для себя. Своего рода духовный путь или путь сердца. От самонаблюдения и рефлексии к движению, воображению и через это к изменению состояния. Тренировались на себе. Запрос у меня был один из тех, которые и в личной терапии давно не удавалось разрешить. Тем удивительнее, что в собственном поиске удалось найти нужный ответ и попасть в то состояние, которое давно искала.

Послушала доклад Федора Конорова про садизм и мазохизм в обыденной жизни. Правда, самой интересной мне показалась часть про фетишизм и фобии. Про то, что фетиш – это супер надёжный и безопасный объект, приносящий наслаждение. При фобии объект тоже надёжный и конкретный , причем чем надёжнее и устойчивее , тем сильнее будет проявляться фобия. С садизмом и мазохизмом чуть сложнее, потому что тут переживание тревоги контролируется через взаимодействие с живым другим. Его сложнее контролировать, он менее надёжен. Зато можно надёжно воспроизводить боль, избегая открытости, беспомощности, вины и обиды.

Очень интересный круглый стол провели Юля Лишафаева, Светлана Соболева, Антон Хломов, Юлия Зеликман и Екатерина Поляк-Залота. Они организовали большое исследование-опрос выпускников третьих ступеней МГИ. Первое, что выяснилось, что возможность дать обратную связь хотя бы и в исследовании повышает удовлетворённость пройденным обучением 🙂 на психологах работает то, что знают большинство маркетологов. Выходит, психологи тоже люди. 🙂 Обсуждали сложности сертификации по окончании обучения : необходимость оценивать умения коллег в контексте сложившихся отношений, которые, ясное дело, после трёх лет часто бывают не только коллегиальными – приятельскими, дружескими, любовными. Обсуждали, что не достаточно третьей ступени, чтобы научиться вести группы и тем более обучающие группы 1 ступени. Ясно сформулировали, что это и не входит в задачи третьей ступени, которая становится необходимым, но не достаточным условием для роста в сообществе как тренера. Говорили об эффективности разных обучающих форматов и позиции тренеров в обучении. Особенно ценно было участие старших коллег, кто собственно третьи ступени ведёт. Здорово, что круглый стол состоялся. Пространства для осмысления опыта третьей ступени и тем более сертификации в группе, где я училась, мне в свое время не хватило. Понятно, что не в пихнешь все в ограниченное количество трехдневок и хорошо, что была такая возможность и в рамках исследования, и на круглом столе.

Самой запомнившийся оказалась лекция Алены Юдиной про свободу и смыслы в сложные времена. Как раз на фразе о том, что особенно тяжел кризис, когда происходящие в нем изменения не желанны, сломался мой телефон. Так что мне был обеспечен принудительный практикум встречи с экзистенциальной данностью в мини-формате прямо на лекции. И слова Алёны звучали поддерживающе и успокаивающе. Есть запись – я ее несколько раз прослушивала, обретая все больше опор в своей непростой практике, в решимости “выражать себя даже там, где боли и отчаяния больше , чем условий для самовыражения”. Особенно мне показалось важным, что Алена говорила о совести – непривычно вспоминать о ней в гештальт-подходе, тем ценнее такие редкие моменты.

Мне повезло с процесс группой и ведущими – Светланой Синегубовой и Андреем Снрдюковым. А вот самой группе не повезло. То организаторы перепутали надписи в программе и на бейджах, то горничная унесла ключ от помещения, где мы должны были собраться. Но все это не мешало делиться впечатлениями и допроживать непрожитое.

А ещё Никбук (утащила с собой пропущенные за два года сборники МГИ), милые игрушки Марии Беликовой, магазинчик фонда Свежий ветер, винтажные броши Иры Кучеренко. И концерт Ундервуд, потому что рок жил, жив и будет жить. Должно же быть в жизни что-то надежное , как фетиш, например, ундервудовский драйв и зимняя школа в феврале.
Спасибо организаторам – каждый год нас больше, а организация все лучше.

Музей-усадьба И.П. Павлова


Этой осенью мои отпускные планы спутались. И вместо Воронежа я поехала в Рязань. Невозможно было побывать в Рязани и не посетить музей И.П. Павлова. Если бы для выпускников кафедры психофизиологии могло существовать что-то святое (при ценности научного атеизма), то это И.П. Павлов и его роль в развитии физиологии и психологии. Но впечатления у меня остались противоречивые. Continue reading

Вдохновение дня

Еще один вид на Фудзи, Кацусика Хокусай


Всё, что вы хотели знать о феноменологическом подходе в психотерапии и жизни в одном стихотворении.

Хокусай говорит

Хокусай говорит, смотри внимательно,‎
Он говорит, обращай внимание, замечай.‎
Он говорит, продолжай смотреть, оставайся любознательным.‎
Он говорит, можно столько всего увидеть.‎
Он говорит, радуйся предстоящей старости.‎
Он говорит, продолжай меняться,‎
Ты ведь превращаешься в самого себя.‎

Он говорит, застревай, принимай это, повторяйся,‎
Пока это интересно.‎
Он говорит, продолжай делать то, что любишь.‎
Он говорит, продолжай молиться.‎
Он говорит, каждый из нас – ребёнок,‎
Каждый из нас стар,‎
У каждого есть тело.‎
Он говорит, каждый из нас боится.‎
Он говорит, каждый из нас должен найти способ жить с этим страхом.‎

Он говорит, всё живое -‎
раковины, здания, люди, рыбы, горы, деревья.‎
Дерево живое.‎
Вода живая.‎
У всего своя жизнь.‎
Всё живёт внутри нас.‎
Он говорит, мир живёт внутри тебя.‎

Он говорит, неважно, рисуешь ты или пишешь книги.‎
Неважно, пилишь лес или ловишь рыбу.‎
Неважно, сидишь ли ты дома
И рассматриваешь муравьёв на веранде или тени на деревьях
И травы в саду. Важно, что тебе не всё равно.‎
Важно, что ты чувствуешь.‎
Важно, что ты замечаешь.‎
Важно, что жизнь живёт через тебя.‎

Удовлетворение – это жизнь, живущая через тебя.‎
Радость – это жизнь, живущая через тебя.‎
Он говорит, не бойся.‎
Не бойся.‎
Смотри, чувствуй, позволь жизни вести тебя за руку.‎
Позволь жизни жить через тебя.‎

Роджер Киз
Переводчик(ца), увы, мне не известен(на).
За напоминание благодарность Дарье Кутузовой.

Дерево по понедельникам: Анчар


Помните у А.С. Пушкина?

В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.

Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.

Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.

К нему и птица не летит,
И тигр нейдет: лишь вихорь черный
На древо смерти набежит —
И мчится прочь, уже тлетворный.

И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий…

А если изучиь вопрос, то выясняется, что не в пустыне, что ядом не истекает (если не резать) и что воздух не портит (ни при каких условиях). Сок, действительно, очень ядовитый, особенно после специальной обработки. Но это если попадет в кровь. Поэтому сюжет про сбор яда для стрел вполне себе реальный. Посцеживаем яд с анчаром? Continue reading

Позитив посреди недели 2021-34


Хочу поделиться восторгом от озарения. Если однажды подряд услышать “Help me” The Beatles и “All By Myself” Celine Dion, очень сложно не заметить, что они поют об одном и том же. Вплоть до одних и тех же слов и образов. И в той, и в той песне о том, как раньше никто не был нужен, а тут вдруг одиночество и нуждаемость в любви. И о том, насколько небезопасной переживается эта ситуация. Но как по-разному. The Beatles мощно, ритмично, длинными фразами, которые пытаются уместить в одно предложение, цепко за того, к кому обращаются. Celine Dion отчаянно, протяжно, короткими фразами, будто бы ни к кому не обращаясь. И какую разную реакцию вызывают у слушателя. (Думаю, у разных слушателей, разную). Мне, например, хочется держаться подальше от лирического героя первой песни (страх поглощения настолько нуждающимся). И немедленно броситься спасать героиню из второй, правда не понятно как (легко с нею идентифицироваться и я знаю, каково оно там). Есть версия, что первая песня больше про зависимый паттерн, а вторая – про контрзависимый. Но как же они прекрасно симметричны. Можно прямо миксовать куплеты и получится новое искусство. Continue reading

Про онлайн психотерапию, записки близорукого гештальт-терапевта

Месяц существую в условиях самоизоляции. Продолжаю работать. Онлайн. И наблюдаю за собой интересное. Особенно про группы.
На самом деле я начала проводить сессии по скайпу года три назад. В том числе с клиентами, которых я никогда не видела очно. При этом я рассматривала историю со скайп как меньшее из зол для клиента: если нет в доступе психотерапевта, говорящего на твоем языке, или если нет свободы в передвижении, то лучше скайп, чем ничего. Год назад я побывала на вебинаре Андрея Юдина про психотерапию по скайп. Несмотря на то, что Андрей довольно скромно оценивал возможности такой работы, я изменила свою позицию в отношении онлайнтерапии в лучшую сторону. Когда я говорю “терапия онлайн” или “онлайнтерапия” я имею в виду работу по видео и со звуком. Случилось это благодаря тому, что я переоборудовала свое рабочее место: завела дополнительный свет, поменяла наушники и стала разговаривать с клиентами про то, как подготовить свое место для работы со мной. Я благодарна клиентам, которые согласились ради этого докупать технику или делать перестановку в комнате. С тех пор мои работы онлайн стали не просто глубже, они стал вчасто глубже, чем встречи в реальной жизни.
Дело в том, что в онлайн сессиях индивидуально с клиентами и особенно на группах я получаю много больше информации об эмоциональном состоянии клиентов, участников групп и коллег в супервизии, чем обычно. Я наконец-то вижу лица. У меня небольшая близорукость, слегка астигматизм и я ношу очки с неполной коррекцией, как рекомендуют окулисты. Это означает, что расстояние, с которого я вижу тонкие изменения мимики человека, – 1,5-2 метра. И это много ближе моей комфортной социальной дистанции. Я сижу дальше от своих клиентов, а уж на группе тем более. Чтобы смотреть на тех, кого я могу разглядеть слева и справа, обычно, надо сильно повернуться и потерять из виду остальных. А у тех, кто дальше левого и правого соседа, я замечаю довольно грубые изменения позы.
Когда я сижу перед своим большим монитором, я вижу не только лица и их выражения. Я вижу шеи и плечи. Иногда пульс. Изменение рисунка сосудов. Движения корпуса. Естественно, я не просто вижу тех, с кем работаю. Я откликаюсь телом на то, что вижу. Я переживаю разные чувства по этому поводу. Посольку группа в зуме собрана на одном экране, я вижу одновременно всех. Особенно тех, кто проводит сессию друг с другом. Так, как я бы никогда ее не увидела в оффлайн. Будто бы можно подойти на удобное расстояние и даже влезть между работающими, не нарушая процесса, не делая из этого дополнительную фигуру.
Такое обилие информации и чрезмерной близости вызывает у меня реакцию отстранения. Думаю, переживание отчуждения, которое я испытывала в своих первых онлайн сессиях года три назад, было связано не с самой процедурой, а с неосознанностью этой реакции. Сейчас, когда я позволяю себе отодвинуться от монитора, уменьшить окно программы или разместить свое переживание в разговоре с клиентами, когда это уместно и нужно, это переживание появляется реже и, как правило, является характеристикой контакта с конкретным человеком в конерктной сессии.
Раньше мне очень не хватало запаха. Сейчас когда я позволяю себе откликаться свободнее на то, что я вижу, мне кажется, что запах – это было бы уже слишком.
Да, в такой работе невозможно физическое прикосновение, но я и так довольно редко касаюсь клиентов.
Поначалу, когда я задумывала этот пост, я переживала стыд. Будто бы мои бонусы в работе онлайн связаны с моим физическим дефектом, а я еще и использую мировую ситуацию себе во благо. Очень неловко это признавать. Но потом я задумалась, а на каком расстоянии людии со стопроцентным зрением различают изменения мимики и микродвижения глаз. Мой минус-то не такой большой. Пока не нашла ответа. И задумалась о том, что даже если до этого человек прекрасно видел мимику другого и тонкие изменения позы, в онлайн есть дополнительная информация. Это обстановка в комнатах. Менее масочно-социальный выбор одежды клиентами. Домашние животные и домочадцы, точнее следы их присутствия. Все равно, что работать на выезде и заходить в разные пространства несколько раз в день. Как с этим избытком информации обходитесь вы? Замечаете ли желание остраниться, которое бывает у меня?
А скрин не с группы, так как конфиденциальность. А с вечера поэзии с коллегами. Они разрешили скрин выкладывать. За что им спасибо.

Дорогие мои коллеги, клиенты, друзья!

С субботы я перехожу на режим самоизоляции настолько, насколько это получится в наших условиях. Я предложила всем актуальным клиентам перейти к работе онлайн. С группой, которую веду с Ириной Желановой, этот вопрос будем обсуждать в четверг. Новые групповые проекты я не буду набирать до завершения пандемии.
Обычно, работа онлайн у меня стОит дороже. В сложившихся обстоятельствах это неприемлемо. Поэтому для тех, кто переходит онлайн, цена часа останется такой, какой и была в оффлайне.
С завтрашнего дня я ограничиваю свое пользование фейсбуком и вконтактом до 90 минут в сутки. Поэтому, если я вам нужна срочно, лучше писать в вотсап, телеграм или смс.
Пока что все меры до 19 апреля. Но я морально готовлюсь к такой жизни до середины июня.

Я считаю огромным везением, что нынешняя пандемия случилась тогда, когда есть столько доступных способов общения и возможности не чувствовать себя одиноким и брошенным, отказываясь от физического контакта лицом к лицу. Сейчас в сети появляется множество дискуссий по поводу того, возможна ли психологическая помощь онлайн, может ли она называться психотерапией и так далее. Это естественно, потому что мир бросил вызов помогающим практикам. Многие из нас родились до интернета. Многим из нас сложно, не понятно, не естественно работать по скайп или как-то еще онлайн. Сейчас самое время поискать новые формы, отрабатывать новые навыки, открывать для себя новые варианты контакта. В общем, работать в том поле, которое у нас есть – а это гештальт-практики делают всегда. Как это назовут потом: психотерапией, психологической помощью или поддержкой – мне не важно. Мне важно честно договориться на берегу об ограничениях и возможностях.

Коллег, принимающих такое же решение как я, в сети стали называть паникерами, нарциссами, попросту нечестными людьми, недобросовестными и неэтичными непрофессионалами. Думаю, это связано с тем, что каждый проецирует на нас то, что проецирует. Поэтому я максимально честно изложу соображения, на основании которых я приняла это решение. Любителям стигматизации так будет проще ставить диагноз.
Continue reading

Чуть-чуть предновогоднего кабинета

Насыщенный профессионально получился год. Завершила обучение на третьей ступени, одну специализацию прошла и спецкурс. Познакомилась с Арие Бурштейном – думаю учиться у него дальше. Прослушала цикл лекций Маши Михайловой про сескуальность без сексуальности в психоанализе. Наконец, расширила практику до размеров, на которые можно прожить без подработок. Подработки теперь в удовольствие. А я ношу гордое имя “самозанятой”.
И без неудач не обошлось. Не подошла в Alter, например. Не набрался семинар с Дашей Шутовой и дополнительный с Ирой Желановой про эмоции так и не начали развивать. Записки про “Тело-я” не дописаны. Конспекты по бодинамике – не систематизированы. Зато мы с Катей Шевяковой задумали классную мастерскую для Зимней Школы МГИ и целую серию семинаров про отношение к своему телу. А с Ульяной Чернышевой потихоньку работаем в сторону соединения поэзии, арт-терапии и гештальта.
Потихоньку движусь в сторону четырех отпусков в год. Жалко, что интенсив был только один. В следующем году так же, видимо, получится. Но тут либо лишний отпуск, либо лишний интенсив.
А самое радостное, что наконец развесила в кабинете картины.
А так, осознанности, уюта и добра нам всем в Новом 2020ом!
А я в отпуск до 11 января. Continue reading

Не ходите в собственное прошлое,
Не тревожьте память понапрасну.
Не вернуть из юности хорошее,
Это и печально и прекрасно.

Не ищите нынче очищения,
От греха иль глупости нечаянной.
Не исправить в прошлом прегрешения,
Это и прекрасно и печально.

Не терзайте душу невозможными:
“…нужно было… “, “…я бы… “, “…если б заново… ”
Не реализованное – ложное,
Не произошедшее – обманчиво.

Истина – сурова и действительна,
Каждый миг с победами и драмами,
Истина, увы, не относительна,
А с конкретно-розовыми шрамами.

И пускай останется вчерашнее,
Заповедным, тем, что не забудется.
Не теряйте капли настоящего,
Истину лепите, и да сбудется!

И ходите, и летайте в прошлое,
И полёты ваши не напрасны,
Не ушли плохое и хорошее,
За плечами – тяжкой, лёгкой ношею.

Это жизнь, она во всём прекрасна!

Валерий Марченко

Про перевод, фигуру и фон

14712104_669829549848509_7180280983483056128_n-jpg-ig_cache_key-mtm3mdmxnza0mtgxndmznzc2na

Переводные тексты – очень интересная штука, как и работа переводчика. Вот, например, хайку Кобаяси Исса про улитку:

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!
(перевод В.Марковой)

Эй! Ползи, ползи!
Веселей ползи, улитка,
Hа вершину Фудзи!
(перевод А.Долина)

Совершенно разные настроения, направления взора поэта, выделение деталей. Что там в оригинале – не берусь судить. Очень похоже на то, с чем приходится иметь дело, когда слышу рассказ про одно и то же событие от двух заинтересованных, но по-разному людей. Например, во время работы с парой. Переводчик такой же человек и творец, останавливает внимание на чем-то одном, что-то пропускает, хотя, вероятно, стремится к достоверной передаче и совершенству. Потому что то, что замечается определяется потребностями и привычкой. Чем лучше переводчик замечает эти привычные движения внимания, тем чище будет перевод, но чистым до конца, вероятно, не будет до момента полного просветления. То же самое, похоже и в психотерапии. С одной стороны, психотерапевт старается быть непредвзятым. С другой стороны, человек и у него есть свои разной степени естественности и выученности реакции. Игнорировать последнее так же наивно, как приравнивать перевод к оригиналу.