Tag Archives: записки терапевтируемого

Стыд страха

“Отвратительно видеть, как некоторые цепляются за жизнь”

Коллега поделилась текстом про маски. Текст мне понравился и вызвал уважение. Но еще меня поразила фраза: “Ношение маски не делает меня слабым, напуганным, глупым или “контролируемым”. А что если это так? Что если под маской слабый и напуганный человек? Означает ли это, что его не нужно слушать? Означает ли это, что страх отменяет другие основания его действий? Равен ли страх слабости? А глупости? А контролируемости? Означает ли это, что человеку под маской нужно молчать в тряпочку и слушать менее напуганных товарищей, которые говорят, что угрозы не существует?
С начала пандемии моя коллекция потрясающих воображение причин для стыда пополнилась знанием, что бывает стыдно испытывать страх. К сожалению, на собственном опыте. Так странно испытывать стыд быть напуганной. Особенно, помня, что я все-таки психолог. Потому что, как психолог, я знаю: страх – это важная эмоция в системе оценки угрозы, в настоящем моменте или будущем. Страх подсказывает в нужный момент удалиться совсем или на достаточное расстояние от чего-то опасного. Обычно, страх – мой помощник и опора в повседневной жизни и работе. Другое дело, что я предпочитаю переживать страх, чем жить в страхе. Но есть версия, что это – тонкости определений. Страх иногда делает незаметными имеющиеся возможности противостоять угрозе, но также подсказывает начать изыскивать ресурсы, чтобы с нею совладать. Еще страх часто указывает мне на то, что для меня важно. Например, страх смерти – оборотная сторона ценности жизни и желания подольше ее жить.
Стыд – тоже важная штука. Это мой встроенный радар уместного и неуместного в ситуации. Есть гипотеза, что стыд – своего рода отвращение к себе, усвоенное от родителей или других значимых взрослых в детстве. Тут я вспоминаю знакомую, которая рассказывала историю про своего отца. Она искала ремень безопасности в его машине и, кажется, не нашла. Но самое главное, что она услышала: “Отвратительно видеть, как некоторые цепляются за жизнь”. И вот я читаю тексты о том, что боятся только глупые и слабые. Что угроза мнимая, придуманная Биллом Гейтсом в содружестве с правительством рептилоидов. Что даже не будть она мнимой, бояться ее недостойно. Что выбирая ценность жизни в противовес ценности свободы мы совершаем ошибку, не достойную человека с большой буквы “Ч”. Я будто оказалась в той машине без ремней безопасноти и с отцом, переживающим отвращение. В общем, так человек может сформировать впечатление, что бояться стыдно. Ну или, по крайней мере, страх свой как-то проявлять. Так стыд блокирует доступ к переживанию или выражению страха. Можно стать бесстрашной. И даже слегка бессмертной в своем воображении. И не слишком ценящей жизнь в реальности.
Я бы хотела встать за кафедру и со всей ответственностью заявить, что бояться не стыдно. Но это будет неправдой. Потому что я взрослая тетя и все еще боюсь болезней, а за это еще и стыдно в последнее время. Потому что лично мне быть увиденной в испуге – стыдно. И я точно знаю, что я не одна такая. Зато я знаю, что если что-то делать стыдно, но зачем-то важно или нужно, то лучше найти подходящую компанию. Потому что стыд – это еще и показатель недостатка поддержки среды. В общем, если вам страшно и стыдно от этого – это нормально. Найдите тех, с кем можно вместе пробояться, отстыдиться и попуститься. Если вы не уверены в друзьях и близких, психологи на эту роль вполне сгодятся. А еще лучше – целая группа.

P.S. Когда я написала своей знакомой, чтобы спросить, можно ли использовать ее историю как метафору в своем тексте, мессенджер почему-то вставил в мою просьбу эту картинку. Мне кажется, она прекрасна, поэтому пусть будет тут. Думаю, каждый может придумать, про что она: про стыд, страх, отвращение или детские удовольсвия, вызывающие у родителей все эти чувства.

Про ограничения

Мы часто говорим про ограничения, которые надо преодолевать. Осознать их неприменимость к актуальной жизни звонкого и яркого здесь и сейчас. Пересмотреть устаревшие стереотипы и выбросить их в Лету с парохода современности или яхты актуальности. Тут уж кому что.
Когда я думаю об ограничениях, вспоминаю стеклянные дверки на полках с книгами. “Все книги должны быть за стеклом”, – правило жизни с астматиком. Так меньше свободной пыли. А раз в год надеть тряпичные маски, все перетряхнуть и даже пропылесосить специальными пылесосом для книг. Поэтому в родительской квартире все книжные полки закрытые. А мой компьютер долгое время прятался в секретере. “Ты закрыла на ночь комьютер?” Видимо, из суеверия, как те же книги. Или не из суеверия, потому что на самом деле оказался довольно пыльной вещью. Конечно, книги расползались по всей квартире, как золото под лапами Смауга. Они вырастали стопками то тут, то там. Что-то прочитать непременно уже завтра, что-то раздать, что-то вернуть подругам. Наверное, это такое проклятие московской интеллигенции – быть погребенным под книгами, как жадный Раджа под черепками вместо золота в советском мультике или индийской сказке. Тут уж кому что.
Поэтому в моей отдельной квартирке я первым делом завела книжные шкафы. И, конечно, они закрывались дверками. Пришлось заказывать индивидуальную библиотеку у мастера. Туда встали все мои книги. Почти. Конечно, не рассчитала. Пришлось пристроить шкаф в кухне. Никого с астмой в квартире уже не было, но было правило. И тайное успокоение: когда все книги на полках, будто дышится легче.
А потом появился Бася. Он же черная лохматая жопа, он же кот повышенной вертикальности. И все, что было с открытыми полками: для DVD-дисков, техники и нескольких любимых статуэток, – немедленно превратилось в кошачью шведскую стенку. А мамино правило зазвучало по-новому. Мебельные ткани с грубой текстурой я теперь сопровождаю восторженными восклицаниями: “Хей, глянь! Отличная выйдет когтеточка – Басе понравится!”. Я обросла привычками-ограничениями, некоторые из которых даже полезные. Например, не оставлять на столе костей от курицы и рыбы НИКОГДА и баночки от йогурта почти никогда. Есть печальные ограничения. Как квест пристроить подаренные пуансетию или тюльпаны где-нибудь по дороге домой я люблю пуансетии и особенно тюльпаны, но кота люблю больше. Какие-то привычки вовсе странные. Вы же знаете про супер-способность котовладельцев замирать и долго спать в одной и той же позе, чтобы не потревожить пристроившегося рядом любимца?
Наверное, когда эти ограничения станут неактуальными, я даже испытаю облегчение. Завалю кухню костями и отправлюсь в кругосветку, ни копейки не потратив на котоситера с фельдшерским образованием. Но насколько же лучше, когда эти ограничения в моей жизни есть. Потому что есть Бася и есть мама. А шкафы пусть будут с дверками. Так все-таки дышится легче и, в целом, спокойнее.
Если нужна мораль, придумайте ее сами.

Министерство глупых походок против бытового травматизма

На третьей неделе самоизоляции стала больше встречаться с бытовым травматизмом: тут на угол в комнате налечу, там нож сорвется при готовке. О похожих вещах рассказывают клиенты. Я нашла 3 способа рассматривать эту проблему.
Continue reading

Думаю про планы как про крестранжи. В книгах про “Гарри Поттера” – это такие штуки, в которые человек вкладывает психическую энергию и получает бессмертие. По крайней мере, чувствует облегчение от страха смерти.

Слеза на футболке психотерапевта

Заглядываю в свои конспекты bodymindgestalt и обнаруживаю там, в основном, поэзию. Или то, чему предстоит ею стать.
Мое тело тяжелое и гулкое. Если собрать вес всей земли моего гороскопа в один мешок в виде перегноя, песка, камней, – мне будет его не унести. И вот она я – весь этот мешок. Полный других мешочков, губок, палок, ниток и всяческих жидкостей. На фоне этого любые мысли и слова – дрожание воздуха. И даже вой – колебание воздуха. Легкое, прозрачное, мимолетное. Не-весомое. Поэтому боль, пропитавшая меня-мешок, никогда не была разделенной. Пока…
Это, наверное, было каплей. Маленькое пятнышко на футболке терапевта. Точка дождя в небе над деревьями и муми-троллями. У меня есть такая же футболка и, может быть, под её футболкой такой же мешок, как я. Полный густой горькой боли. Слеза человека напротив меня, без единого слова, делает материальными чувства.
А боль? Что боль? Она утихает, если с ней не бороться.
2019.09.15

Мой опыт телесного присутствия в работе с сопротивлением

Выкладывала этот текст на фейсбуке пару дней назад. А тут забыла. Пусть будет тут. Ибо он мне дорого.
Continue reading

Переживание дома

“Проходите, будьте как дома”, – хочу сказать участникам и участницам группы для тех, кому трудно. Потому что им трудно. А дом – это такое место, в которое можно вернуться и на какое-то время взять тайм-аут, передохнуть, запастись ресурсами, чтобы справляться с трудностями дальше. В идеале, как дома – тот базовый уровень комфорта, на фоне доступности которого любой дискомфорт переносим. И если бы мой психотерапевт спросил, в какой части тела ты чувствуешь переживание дома, я бы сказала – всем телом, всей собою.

“Будьте как дома!” – сказать проще, чем сделать. Что это за переживание “как дома”? Психоаналитики связывают его с мамой, теоретики объектных отношений с хорошим объектом. Но мне кажется, с мамы все только начинается. Да и сама мама ребенка появляется для него на фоне большого мира. В котором постепенно образуются уголки кроватки, блики мобиля с его мелодией, запах и осязание присыпки, урчание кота в соседей комнате и шипение стерилизатора, предшествующее появлению мамы с бутылочкой. И вот этот едва различимый фон, что окружает меня, когда мама рядом и чувствует себя в безопасности, – дом и есть. Потом в нем образуются папа и другие взрослые. И другие родные люди. Те, с кем сильна моя связь, даже когда их нет рядом, – это тоже дом. И вещи и пространство, которые стали моими, даже если я оставлю их на время, – мой дом. Все то, чему я позволяю принадлежать мне и чему решаюсь принадлежать.

Как это “как дома”? Так, как я научился чувствовать себя в этой спасительной принадлежности. Учился сам, но от тех, кто меня окружал. Чувствовали себя взрослые спокойными, уверенными, хозяевами ситуации, или испуганными, неуместными, неприкаянными? Как относились к моим состояниям дома? Какие замечали, одобряли, какие игнорировали? Я становился тихим дома или громким, беспокойным или стабильным, свободным или ограниченным. Вот такое у нас “как дома”, когда мы приходим на психологическую группу.

А потом начинается самое интересное. Есть место, в котором раз в неделю собираются люди, что бы ни произошло в промежутке. Как далеко мы бы ни уехали друг от друга, мы возвращаемся. Сближаясь в группе, позволяя другим оставить след во мне, решая общие задачи, обмениваясь чувствами, я расширяю свое переживания дома, а иногда создаю его с нуля. И если это получится, однажды я обнаруживаю, что чувствую себя там, как дома. И некоторые другие участники тоже, но каждый по-своему . Теперь это по-другому, чем в первую встречу! А самое главное, если присмотреться, то это дом, который я ношу в себе.

Вот такую группу мне бы хотелось сделать в этом году с Ирой Желановой. Приходите! Осталась пара мест.
Ирина +7(905)588-48-86 (телефон, ватсап), irina-jelanova@yandex.ru

Про ограничения

Удивительно, насколько современная поп-психология, одержимая границами, не любит понятие “ограничение”.
“Все ограничения в твоей голове”.
Спасибо, кэп. Все, что есть, в мире – в моей голове. Сила тяготения, углы стола, действия и чувства других людей. Но если все это игнорировать, будут синяки, потери, истощение и возможна угроза жизни.
Давайте уважать мир в голове и ограниченность оного.
Возможности тоже, но не их одних.

Моё время истерлось. Песчинки
просачиваются ручейком,
не задев, не застряв, не затронув стенки
и уже на дне. Кап. Кап.
Вместо стрелок осталось сердце
с искрой жизни в крови на дне.
Не задев, не застряв, не затронув стенки,
сколько есть – всё моё теперь.

Прошлогоднее вспомнилось

Мы сумеем освоить вечность,
Пока дождь остужает кофе.
Он от нас ничего не хочет,
Он для нас ни зол и ни добр.

И пока распускается капля
Круг за кругом в горячем стакане,
Вспоминаем о том, что целит,
Вспоминаем о том, что ранит.

В этом наш отчаянный выбор:
Кем сегодня для вечности станем,
Пока дождь остужает кофе
В нелепом бумажном стакане.