Когда мы придумали нашу мастерскую про женственность и женскую идентичность и когда распространяли информацию о ней, у людей возникли интересные вопросы, на которые я попытаюсь ответить.
Самый первый: откуда вообще столько разных групп для женщин и для мужчин? И чем наша лучше?
Чем наша отличается, я расскажу ближе к концу, а на то, почему их столько, самый очевидный ответ: потому что людям надо, у них что-то болит. Зачем-то женщины и мужчины хотят себя чувствовать женщинами и мужчинами, быть ими. А ситуация, в которой это не удается, часто переживается как мучительная. Сложнее ответить на вопрос как так получается. И тут приходится обратиться к понятию идентичности, в нашем случае гендерной идентичности.
Что такое гендерная идентичность?
Гендерная идентичность – часть или компонент социальной идентичности в общем смысле слова. Это свойство психики человека в концентрированном виде выражать для него то, как он представляет себе свою принадлежность к различным социальным группам или иным общностям, или отождествление себя с тем или иным человеком, как воплощением присущих этим группам или общностям свойств. В нашем случае – с женщинами и мужчинами.
Есть авторы, которые делят идентичности на естественные и искусственные. Естественные, например, расовые – даются человеку от рождения почти что и связаны с очевидными физическими признаками, которые сложно или невозможно поменять. Я могу делать, чувствовать и думать, что угодно, но пока я в здравом уме и трезвой памяти, у меня есть идентичность человека европеоидной расы. А вот с профессиональной идентичностью все сложнее. В ней нет такого неотчуждаемого признака, поэтому приходится что-то делать, чтобы идентичность поддерживать. При этом делают это и сами люди и профессиональное сообщество. Например, я как гештальт-терапевт занимаюсь профессиональной деятельностью, саморазвитием и рефлексией своей профессиональной позиции, чтобы иметь соответствующую идентичность. А профессиональное сообщество создаёт пространство для общения меня с другими носителями этой идентичности, критерии и правила принадлежности к сообществу. Если я перестану соответствовать этим требованиям, но все ещё буду хотеть быть частью его, у меня возникнет ряд неприятных ощущений, сопровождающих потерю идентичности. Одна из форм профессионального кризиса. Потому что профессиональная идентичность относится к искусственным – для поддержание которых выделяет силы и сообщество, и субъект.
А вот с гендером все и просто, и сложно одновременно. С одной стороны, в нем есть биологическая часть, на основе которой могла бы быть сформирована естественная половая идентичность. Например, набор хромосом, первичные и вторичные половые признаки. Более того, в большинстве случаев такая идентичность есть у каждого из нас, но существует как бы в фоне: например, через схему тела.
Но сложность в том, что гендер – понятие социальное и с биологическим полом имеет отношения непрямые. То есть изменить хромосомный набор невозможно, хотя ряд половых признаков можно, но сложно. Зато поведение меняется легко – а именно в нем сокрыты человеческие третичные половые признаки. Поэтому на детской площадке или в школе можно услышать “ты же девочка!” или “соберись, мальчики не плачут”. Такие характерные фразы предполагают, что девочка или мальчик могут сделать что-то такое, что перестанут быть мальчиком или девочкой. Поэтому гендерная идентичность относится к смешанным: содержит в себе базовый неизменный признак, но требует формирования и поддержки. Причем формирование и поддержка гендерной идентичности происходит на протяжении всей жизни.
И вот с этим возникают проблемы как со стороны субъекта, так и со стороны сообщества. С одной стороны общество развивается очень быстро, в результате чего сильно размываются ролевые модели для мужчин и женщин, через которые можно идентифицироваться с гендерной группой. Например, если сейчас отправиться в обычную поликлинику, то женщин и мужчин там будет равное количество, если женщины не перевесят. Женщина-врач в 19 веке – явление невероятное и даже эпатирующее. Хотя, к сожалению, я все еще слышу поговорку «мужчина-врач – не мужчина, а женщина-врач – не врач». Социальная ситуация меняется быстрее, чем стереотип. С другой стороны современный человек ценит не столько групповое, но индивидуальное, уникальное. Поэтому у него меньше желания вписываться в стереотипные образы, что еще больше усложняет процесс формирования идентичности. Я здесь не касаются таких моментов, которые были характерны для всех времен: конкуренции между представителями одного пола, в которой идентичность может пострадать, да и ввязываться в нее не всегда хочется.
Зачем вообще нужна социальная идентичность и ее гендерная разновидность?
Идентичность – это субъективный пропуск в сообщество, который даёт и разрешение, и поддержку в любой практике разделяемой в этой группе. Когда мы говорим о гендерной идентичности: это, прежде всего, практики общения между полами и практики продолжения рода.
Также сформированная и поддерживаемая идентичность удовлетворяет потребность в принадлежности к группе. У многих людей – это чрезвычайно интенсивная потребность. О том, насколько нам важно чувствовать себя частью той или иной гендерной группы, можно наблюдать по обилию рекламы разного рода «гендерных» товаров: машин и станков для бритья, которые делают из человека настоящего мужчину; косметики и бытовой техники, которые делают из человека настоящую женщину и пр.
Рекламные манипуляции не так страшны, в сравнении с теми, которые проворачивают партнеры по общению. Какие только дикие вещи не делают подчас взрослые разумные люди, чтобы почувствовать себя и быть принятым как мужчина или как женщина.
Как работают психологические техники?
В идентичности выделяют когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты.
Когнитивный компонент включает наши знания и представления о том, к какой группе мы принадлежим и об отличительных признаках этой группы. Аффективный – какие эмоции и чувства мы по этому поводу испытываем, в том числе чувство принадлежности к группе. Поведенческий включает поведенческие шаблоны и стереотипы, которые мы разделяем с нашей группой, а также то поведение, которое мы реализуем для осуществления общих с группой потребностей и разделяемых ценностей.
Если в каком-то из этих компонентов что-то не так или они конфликтуют между собой, у человека возникают сложности с определением своей принадлежности к группе, что может переживаться достаточно мучительно. Например, я сталкивалась с очень умными и привлекательными женщинами, которым и хотелось быть женственными, и претила принадлежность к женскому полу, так как они считали, что женщины нерациональны, ненадежны и, в целом, взбалмошны. Или из примера выше: мужчина теряет свою идентичность, расплакавшись над трогательной сценой в кино, потому что «мужчины не плачут». Здесь признак принадлежности к группе оказывается очень узким, да еще и вызывает сложные эмоции: отвращение, стыд или гнев. Бывает так, что женщина или мужчина полностью соответствуют достаточно гибким признакам, но не могут принять это, например, из-за страха. Так женщина может прятать свою женственность из опасений, что ее поведение не так истолкуют и она станет жертвой насилия. И, наконец, про поведение и желания. Мальчик хочет стать дизайнером модной женской одежды, но настоящие мужчины не занимаются такими вещами, поэтому либо любимое дело, либо гендерная идентичность.
Это лишь самые очевидные примеры. Подобные конфликты приводят людей обоих полов на тренинги женственности и мужественности. Такие практики ориентированы на развитие или восполнение того или или иного компонента и предлагают свой единственный, часто довольно жесткий, образец. Например, популярные сейчас ведические практики и курсы “стервологии” предлагают проработанный, стандартный поведенческий образец в сочетании с познавательным компонентом, что значит быть настоящей женщиной. Более интересны тренинги, расширяющие ролевой репертуар: работа с целым набором сказочных или мифологических образов. Йогические и другие телесные женские практики работают через аффективный и поведенческий компонент, организуя проживание себя женщиной. Они позволяют почувствовать себя женщиной и полюбить себя как женщину. (Сейчас я пишу про работу с женской идентичностью, потому что у меня больше клиентского опыта в этой части по понятным причинам). При этом эффективными такие занятия будут, если попадут в ту зону, где случился конфликт или возник дефицит. А значит важно понять, что случилось, а дальше – работать с этим.
Понять, что именно случилось с гендерной идентичностью, можно в процессе индивидуального консультирования. Это может быть очень увлекательное исследование корней гендерной идентичности от рождения до взрослости, а может быть воссоздание процесса идентификации с представителями своего пола здесь и сейчас в реальном времени и относительно безопасной обстановке. Тогда можно увидеть, как рождается идентичность и что ей мешает.
В группе такой эксперимент проделать проще – там уже есть и не один представитель твоего пола. И в этой группе можно почувствовать себя, предъявиться, попробовать разные способы действия и разобраться, что при этом происходит с идентичностью во всех ее компонентах. В группе особенно заметно, что гендерную идентичность невозможно утратить. Она может ускользать от внимания, она может намеренно игнорироваться. Но она живет и развивается вместе с человеком на протяжении всей жизни. Поэтому в группе можно как минимум понять, в чем затык, и попробовать с этим затыком что-нибудь сделать. Таким образом, чтобы индивидуальность могла проявиться в той форме идентичности, которая для человека наиболее комфортна и ресурсна. И чтобы гендерная идентичность способствовала целостности человека, а не разрывала на части, как в приведенных мною примерах.
В таком ключе построена наша мастерская. Если подобная работа вам интересна – приходите. Сегодня – последний день для внесения предоплаты.
© 2014, Татьяна Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
