Удивительно, как много людей в начале осени пишут про одиночество на тот или иной лад.
Вот Егор Клевцов пишет:
“Размышляю про одиночество и выгорание. Сейчас, когда у нас с Таней (это он про меня :Р) появился ребенок, возник вопрос как с этим справиться, как не выгореть эмоционально и физически. Мы с Таней часто разговариваем о том, а как вообще с этим справляются другие люди, как они справлялись раньше в истории.
Я думаю, что индустриализация общества сильно повлияло на то, как мы растим детей и что ожидаем от родителей. Количество функций в роли “мамы” и “папы” выходит за пределы возможностей одного человека. Я регулярно говорю об этом клиентам, когда речь заходит про отношения в паре, в семье. Если один или оба партнера одиноки, если у них нет друзей или родственников, то приходится хотеть всего от единственного человека. Думаю, что подобное произошло и с воспитанием детей. В условиях атомизации и распада общинной формы организации общества в роли “мамы” и “папы” включили весь функционал, который ранее осуществлялся большим количеством людей. Более того, сами родители живут в переживании, что они же должны сами справляться, в одиночку, иначе они не “хорошие” родители. И то же самое я вижу и в рабочих ролях людей: эффективность работника должна быть 120%, иначе он “плохой” работник. Да, мы как общество постарались создать конвейер по воспитанию детей: ясли, сады, школы, институты. И это очень здорово, что он есть. Но разобрав социальный организм и в попытке создать социальный механизм оказалось, что винтики по отдельности не обладают теми свойствами, которыми они обладали, когда были единым целым. И там мы видим таких же взрослых, которые работают за пятерых, на износ, не справляются, выгорают и не дают детям эмоциональной включенности.
А вроде хочется чтобы у ребенка были эмоционально живые родители. Встает вопрос об организации ухода за ребенком в таком количестве и качестве, чтобы сохранить психику родителей. Долго искали няню и нашли. Бабушки помогают. Начали потихоньку организовывать для Тани и меня отдельное время для своих занятий и увлечений. Таня начала немного работать. На очереди восстановление совместности нашей пары и организация отпусков”.
Его подхватывает Настасья Андриадзе:
“у егора клевцова в фб прочитала пост об одиночестве и выгорании и зацепила меня вот такая фраза:
“если один или оба партнера одиноки, если у них нет друзей или родственников, то приходится хотеть всего от единственного человека”
и вот думаю я, ведь человечество жило коммуннами, объединениями,
сёлами и большими семьями, все вместе в радости и печали.
в некоторых культурах держаться вместе до сих пор обязательное условие и традиция,
религия отлично справляться, верующие братья и сестры действительно помогают друг другу, а расплата за это связующая нить “мы должны помогать”, вместо я хочу/могу или не хочу//не могу
а расплата за современную жизнь, за культуру “Я сам”, “Нечего тревожить других” в итоге в дикой усталости обрушивает молчаливое требования “Ты что, не видишь, я устала” на единственных кто рядом.
и вот человек приходит к терапевту и все, что мог бы взять от друзей, любимых, от коллег, от сообщества по интересам – ожидает, требует от терапевта.
однажды в кабинете я услышала буквальное послание ко мне: мои друзья заняты своими делами, зачем мне их беспокоить, я прихожу поговорить к вам, вы мой друг.
в работе с неблагоприятным опытом в отношениях, изоляцией и насилием один из первых вопросов к человеку: кто у вас есть?
поэтому, дорогие, помните пожалуйста, дружить, создавать крепкие связи – значит иметь хотя бы чуть-чуть больше дающий мир вокруг себя.
а один, даже самый лучший партнер, даже самый опытный терапевт, скооее всего не сможет дать столько ресурсов, сколько человеку нужно потребить, чтобы быть спокойным и довольным.”
И вот, кажется, что у моих близких людей какой-то диалог и я в него включена. Фигуру дополняет пост Анны Юдин про карго-культ отношений:
“Пять лет назад впервые встретила Питера Филиппсона, британского терапевта, побывав на его воркшопе по групповому процессу в Кракове.
Не каждый день выпадает шанс поработать с настоящим мастером айкидо и терапевтом с 40-летним опытом, и такой работы я до этого не видела. Питер открыл мне тот гештальт, который я искала и не находила. С тех пор я считаю его своим самым главным учителем в профессии.
Так вот, на этом воркшопе завязалось обсуждение о лжи, лицемерии, токсическом стыде, отвращении, страхе и агрессии. Было много экспериментов и практической работы.
По следам его работы в Кракове я думала о том, что острая неутолимая нужда в гарантированно безопасных отношениях часто превращает их в карго-культ, в котором люди выполняют определенные ритуалы, не понимая их смыслы и даже не замечая ритуализированности своего поведение. В настоящих отношениях всегда есть какая-то непредсказуемость, и если она угрожает разрущением привычного и понятного, то фэйковые отношения для кого-то являются выходом из дилеммы «быть или не быть в отношениях».
Невозможно осуждать человека за страх, за нужду в безопасности, самозащита неполиткорректна, и если нет у человека ресурсов быть мужественным, он будет защищать своё право на страх, поэтому невозможно и осуждать за фальшь. Но это понимание с фальшью не примиряет. Фальшь, если ее чувствуешь, вызывает желание увеличить дистанцию. А в близких отношениях – отвращение.
У человека, страдающего хроническим ощущением уязвимости, отвращение к фальши подавлено, безопасность важнее, и это делает его неразборчивым в том, в каких отношениях он находится, а также ему сложно различать как свои, так и чужие фальшь и искренность. То есть человек может врать самому себе и/или другому человеку, и не осознавать этого факта.
«– Корпоративные философы, – сказал он, – видят в этом удивительную симметрию, даже красоту. Мозг устремился к бессмертию, покинув тело, а тело, освобожденное от идентичности, стало простым хозяйственным инструментом… Впрочем, философы за еду все что угодно наплетут. Знаете лучшую формулировку основного вопроса философии за последние пятьсот лет? «Как вписаться в водевиль…» В.Пелевин”.
“Все чаще мне кажется, что построение отношений с партнером на основании любви да и любой другой душевной склонности в современном мире требует все больше смелости и, вероятно, осознанности. Я сейчас говорю не о бесстрашии разрушения границ социальных условностей и прочих проблемах Отелло и Ромео. Большинство из них благополучно проживаются людьми в возрасте до 25 лет. Я говорю о том, что современный мир позволяет быть потрясающе эффективным одиночкой. А эффективность декларируется как безусловная ценность. В этом смысле любой шаг в сторону от самодостаточности – безумие и риск . Чтобы так рисковать, впускать в свою жизнь другого человека со всеми сопутствующими ограничениями эффективности, нужно все больше смелости. И тем увлекательнее игра.
Интересно, кто готов? И зачем им (вам, нам) это?”
И иллюстрация 12 лет спустя.
И вот кажется, что я уже включена в отношения и общение. Это не так, конечно. Чтения не достаточно. Для включенности в со-бытие необходимы поступки.
Ну и для красоты, марксисты об отчуждении и одиночестве.
© 2024, Татьяна Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
