Насыщенный профессионально получился год. Завершила обучение на третьей ступени, одну специализацию прошла и спецкурс. Познакомилась с Арие Бурштейном – думаю учиться у него дальше. Прослушала цикл лекций Маши Михайловой про сескуальность без сексуальности в психоанализе. Наконец, расширила практику до размеров, на которые можно прожить без подработок. Подработки теперь в удовольствие. А я ношу гордое имя “самозанятой”.
И без неудач не обошлось. Не подошла в Alter, например. Не набрался семинар с Дашей Шутовой и дополнительный с Ирой Желановой про эмоции так и не начали развивать. Записки про “Тело-я” не дописаны. Конспекты по бодинамике – не систематизированы. Зато мы с Катей Шевяковой задумали классную мастерскую для Зимней Школы МГИ и целую серию семинаров про отношение к своему телу. А с Ульяной Чернышевой потихоньку работаем в сторону соединения поэзии, арт-терапии и гештальта.
Потихоньку движусь в сторону четырех отпусков в год. Жалко, что интенсив был только один. В следующем году так же, видимо, получится. Но тут либо лишний отпуск, либо лишний интенсив.
А самое радостное, что наконец развесила в кабинете картины.
А так, осознанности, уюта и добра нам всем в Новом 2020ом!
А я в отпуск до 11 января.
Картина#1 висит над пуфом, в котором я работаю. Хочу в 2020ом заменить его на кресло. Картину привезла из поездки в Израиль этой осенью. Принт Аси Кац. Увы, название не помню. Но для меня эта картина про портал из квартала художников в Цфате куда-то то ли в Питер, то ли в Таллин, то ли вовсе в Копенгаген. Или оттуда в Цфат – сразу не разберешь. Такими разными и похожими бывают Север и Север. Напоминание о том, как сжимается сердце от восторга при мысли о Севере. Наверное, я немного Старк.
Про ту поездку, чувство связности и свободы я непременно напишу в своем частном блоге. И выложу кучу бело-синих фотографий про все про это. А тут пусть будет портал.
Картина#2. Когда увидела эту зимнюю мельницу, аж дух перехватило от восторга. Валерием Стрихой много разных мельниц написано, но эта мне кажется особенно морозной, солнечной и воздушной. Добыла ее в группе “Картины по дружеским ценам”. Первый мой выигранный аукцион.
В этом году зима пока что только в этой картине. Любуюсь. Думаю про мельницу Фроди и то, как надо ценить свои творческие силы и давать им отдых. История такая. Датский коннунг Фроди принес богатство, мир и счастье в свою страну . Все это ему намололи из зерна на огромных жерновах две рабыни-полувеликанши. И жил бы он долго и счастливо, наслаждаясь правлением, если бы ни жадность. Он разрешил отдыхать и спать рабыням не больше, чем требуется кукушке на прокуковать и замолчать. Девушкам это не понравилось. Поэтому они ему сломали … жернов. В общем, не надо быть злобным эксплуататором, даже если ты конунг или даже Ван. Тем более не стоит быть жадным Фроди в отношении самого/ой себя.
Картина#3 с нахохлившейся совой в индейских перьях – подарок Ангелины Чекалиной. В позднем детстве у меня был воображаемый друг-совенок. Может, так на меня повлияла “Песнь о Гайавате” Г. Лонгфелло с его:
“Эва-ия, мой совенок!
Что там светится в вигваме?
Чьи глаза блестят в вигваме?
Эва-ия, мой совенок!”
Может, что-то ещё, помноженное на одиночество, воображение и магическое мышление.
Детство прошло. Совёнок затерялся между страниц первых дневников, среди множества фигурок-сов, которые при переезде остались у мамы. И вот вернулся в таком виде. Задорный, скептичный и хитрый. Напоминает мне, что я не одна.
“Если сов он слышал в полночь –
Вой и хохот в чаще леса, –
Он, дрожа, кричал: “Кто это?”
Он шептал: “Что там, Нокомис?”
А Нокомис отвечала:
“Это совы собралися
И по-своему болтают,
Это ссорятся совята!”
Картина#4 – Святой Франциск проповедует птицам. Принт витража брата Эрика из Церкви Примирения в Тэзе. Хотя на самом деле она первая в новой квартире. Интерьер кабинета во-многом подбирался так, чтобы в нем висел Святой Франциск.
Он довольно давно у меня. Я привезла его в большом картонном тубусе из последнего паломничества в Тэзе в 2004 году. Кажется, тогда я уже вполне оформилась в агностика-язычника. Но экуменический дух Тэзе оказался по-настоящему принимающим. Я чувствовала себя среди своих, не видела необходимости скрывать мои сомнения и веру. Я ощущала себя частью общины, сопровождала старших, не знавших языка, как умела. Пыталась напитаться воздухом Бургундии так, чтобы хватило надолго. Чтобы не тосковать потом. Писала стихи. Молчала. И вот, добыла себе Святого Франциска.
Сначала Святой Франциск поселился среди плакатов с Агентом Малдером и Фредди Меркюри в родительском доме. Прямо на входной двери. Потом на кухне в моей первой квартире. И, наконец, занял то место, которое ему изначально задумывалось. Там, где я работаю с собой и с людьми.
Надо сказать, что в Святом Франциске для меня больше фантазий и героя Микки Рурка из одноименного фильма, чем истории или жития святого. В том, что у христиан есть тот, кто проповедовал птицам, мне чудилась близость к природе и отсутствие высокомерия псевдопросветленных. Та высшая форма связности, которую так хочется избежать в зависимости или изоляции.
Картина эта напоминает мне о радости малому, чистоте сердца и благодарности. Про них бывает так просто забыть посреди страстей и ужасов, которые приносят в мой кабинет клиенты и которые иногда ношу с собою я.
В общем, что бы ни творилось в мире, все не так плохо, пока есть те, кто проповедуют птицам.
© 2019 – 2022, Татьяна Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
