Tag Archives: книги

Александра Ситнова. PRO питание детей без слёз и уговоров


И ещё одна доказательная книжка по нутрициологии без ссылок на исследования (прошлая вот). Зато в ней есть раздел со ссылками на рекомендации по питанию разных ассоциаций (написанные буквами, вот бы ссылки на сайты начали в QR коды оформлять!), а в них уж точно на исследования. Прочитала по рекомендации педиатра, потому что хорошо раскрыта тема прикорма. И это, действительно, так. Я получила ответы практически на все вопросы, которые у меня возникали. Но как психологу мне был интереснее всего раздел про пищевое насилие, которое приводит детей к отказу от прикорма, а в последствии к РПП. Александра Ситнова трактует пищевое насилие много шире, чем я привыкла. И включает туда:
1. Проталкивание еды между зажатыми челюстями ребенка, разжимание губ и челюстей ложкой, намазывание едой губ, чтобы ребенок облизал и попробовал.
2. Использование фраз-мотиваторов “доешь-пойдём гулять” и пр.
3. Использование фраз угроз: “пока не съешь из-за стола не выйдешь”.
4. Использование отвлечений. Все случаи, когда ребенок обращает внимание не на то, что ест.
5. Кормление несмотря на тошноту и рвоту.
6. Комрление с удержанием.
7. Манипулирование чувствами: “мама старалась” и пр.
8. Использование мотивирующей еды, вроде обещания сладкого, или подмешивания любимой еды в нелюбимую.
9. Отказ в предпочтениях: “все едят и ты ешь”.
10. Длительное голодание, чтобы ребенок серьёзно проголодался, просил еды и был готов съесть всё, что угодно.
Тут нет нашего любимого “за папу, за маму”, но это, думаю, сочетание 2, 4 и 7. Я бы добавила ещё варианты газлайтинга, когда одну еду выдают за другую и один вкус за другой. Можно только порадоваться тому, насколько изменились нормы в отношении насилия со времён моего детства. Но вот как проводились исследования последствий пищевого насилия в детстве – не ясно, особенно без ссылок на источники. Если исследования, действительно, хорошие, то люди из моего поколения без РПП могут порадоваться своему везению. Предлагаю всем посчитать количество форм насильственного кормления, которое довелось пережить и какие мы все ещё используем в отношении себя. Проникнуться состраданием к себе и перестать не запинывать в сторону овощей здорового. Иначе детство, полное насилия, никогда не прекратится.

Что за рубрика такая “последняя страница”?
Последние страницы психологической литературы
Последние страницы духовной литературы (а также мифологической, религиоведческой и культурологической)

И всего остального, что в эти категории не влезло

Как воспитать настоящего англичанина с колыбели


Для разнообразия прочитала книгу о младенцах, в которой нет ни слова про теорию привязанности. А также есть кое-что о том, что дети бывают разные, а не только с нарушенной родителями привязанностью. Книга эта – “Чего хочет ваш малыш” Трейси Хогг и Мелинды Блау. Собственно, ответ на этот вопрос, согласно книге, очень прост: то ли есть, то ли спать, то ли на ручки, то ли играть (не скучать).
Про младенцев. Они бываю пяти типов.
1. Ангел он и есть ангел. Мало плачет. Часто улыбается. Рад поспать и поесть. В целом, не доставляет проблем.
2. Ребенок-учебник очень предсказуемый. Книжки, прямо как с него писали. Развивается по нормам. Проблемы выдает тоже в положенное время и предсказуемо.
3. Мимоза – сверхчувствительный ребенок. Легко перегружается, много плачет, чем вызывает у родителей много сложных чувств.
4. Вояка готов со всем поспорить: отбиваться от еды и укладываний, требовать ручек и вот это всё.
5. Ворчун, в принципе, почти всегда не доволен.
С классификацей родителей всё ещё проще: родителей Трейси делит, прямо как в D&D: на склонных к хаосу или к порядку. Для удобства можно пройти опросник в книге. Причем про младенца предлагается ответить обоим родителям и другим людям, вовлеченным в заботу о нем. Потому что, во-первых, могут отличаться взгляды на малыша. Во-вторых, младенец может себя по-разному вести с разными людьми.
А дальше типы младенцев встречаются со способом организации жизни родителей и выдают разные проблемы. Но какие бы проблемы ни возникли, у Трейси – британской укротительницы младенцев – на всё есть совет, упаковнный в акроним.
Собственно, чтобы понять младенца надо овладеть последовательностью “СПОК”. Если младенец плачет и чем-то недоволен необходимо:
1. оСтановиться
2. Прислушаться
3. Осмотреться
4. решать Как поступить
Мне кажется, чудесная рекомендация в любых отношениях, не только с младенцами. Вдобавок предлагается, что бы вы ни решили делать, придерживаться “круга уважения”. Входить в личное пространство ребенка плавно и предупреждая его о своих намерениях.
Трейси предлагает придерживаться с ребенком с рождения режима ПАСС: питание, активность, сон / свободное время для родителей. Так и выстроена книга, последовательно разбирая каждый из пунктов. Относительно распределения “п”, “а” и “с” я встречала разные рекомендации. Неонатологи советуют в первые месяцы придерживаться “А”, “П”, “С”. Нейропсихологи говорят, что все равно как, лишь бы всегда одинаково. В общем, Трейси за режим и именно такой. В основном, потому что если ребенок накормлен после пробуждения уже ясно, что он сыт во время бодрствования. Так легче понять, что происходит. Ну и, конечно, чтобы не было ассоциации сон-грудь, с которой борются за право спать родители всего мира.
В целом, Трейси пытается придерживаться срединного пути. Признает и ГВ, и смеси. Только не любит кормление “по требованию” – так вырастают требовательные дети. А это плохо для самого ребенка или для родителя? И как тогда развивать у детей чувствительность к своим потребностям? Но англичане такие англичане.
В отношение сна она критикует и Йериан с совместным сном и Фербера с его приучением к самостоятельному засыпанию через игнорирование плача. Но Трейси считает, что ребенок с двух-трех месяцев уже может спать в отдельной кроватке. Хоть в отдельной комнате. И её метод на Фербера очень похож.
С чем она помогает справиться своим клиентам, так это с последствиями т.н. стихийного родительства. Я бы назвала это явление “так повелось”. То есть, когда жизнь с ребенком выстраивается как бы сама собой, без особой рефлексии, и приводит к тому, что она закручивается вокруг младенца и сворачивает родительские жизни в бараний рог. Рекомендации её прямые и бихевиоральные. Снова акроним. УПС: УПС условие (окружение, поведение родителя и его переживания), поведение (что делает и возмможно чувстувет ребенок), следствие. В общем, знакомый всем И.П. Павлов. Условие смыкается с поведением. Чтобы следствие разбить, необходимо провести анализ и изменить условие, в основном, поведение родителя.
В целом, Трейси очень бихевиоральна. Не случайно её называют заклинательницей младенцев. По сути она рассказывает про дрессуру ребенка и родителя. Сопровождая всю историю интересными таблицами и рекомендациями, которые легко попробовать воплотить. Она приводит примеры своих консультаций. Читатель легко узнает в них себя или своих знакомых родителей. Но тут я от её тона периодически вздрагивала. Местами она перебирает с сарказмом. Особенно, когда дело касается американских привычек в воспитании. И вот тут мы упираемся в третий фактор. Помимо младенца и родителя в истории о том, как будут развиваться их отношения, важную роль играет культура в узком (семейная) и широком (национальная) смысле. А круг уважения нужен всем: и детям, и родителям, вне зависимости от культурной принадлежности. Такой книжки, которая бы учла всё, я пока не нашла.

Людмила Петрановская “Тайная опора. Привязанность в жизни ребёнка”


Пора перечитывать классику. В программе Гиппенрейтер и Корчак, так что держитесь 🙂
Те, кто читал про теорию привязанности от разработчиков (Боулби и Эйнсворт, ну или Ньюфелда), можно не читать. Нового там ничего нет. Зато это уникальный случай пересказа теории привязанности от рождения до старости юношества без единого запугивания нарушениями привязанности и с нейтрально-уважительным отношением к родителям и их выборам. Поэтому тем родителям, которые про теорию привязанности не читал, я бы рекомендовала начать именно с нее, как максимально мягкой и не стигматизирующей.
Петрановская очень хорошо работает с текстом, понимая его эффект на читателя. Поэтому она не давит на вину и стыд, а примерами и историями вызывает максимум сочувствия к детям. Её хорошо читать для поддержки хорошего внутреннего родителя. Если он есть, то выйдет на зов книжки и поможет разобраться в том, что происходит с ребёнком.
Петрановская не навязывает теорию как истину в последней инстанции. И не претендует на истинное ее прочтение. Наоборот, скорее резюмирует собственный взгляд не только психолога и педагога, но ещё и мамы.
Есть и въедливые недостатки книги.
1. В моем издании корректора, видимо, не было. Огромное количество опечаток. И, если в правильно поняла, “ПВ!” это не “пограничные войска”, а “Nota Bene (NB!)”. Но могу ошибаться.
2. Про нарушения привязанности обещано рассказать в отдельной книге “Дети, раненные в душу”, которая, я так понимаю, то ли не написана, то ли не вышла. И моего внутреннего трехлетку очень бесит – не честно не выполнять обещание столько раз данное :Р
3. В моем издании почему-то нет оглавления. Не удобно будет обращаться к нужным главам, когда придет время.
А в остальном – годная книжка. И издание удобное для чтения с ребенком на руках. Даже закладка не нужна.

P.S. отдельно мне нравится эстетическое чувство Петрановской. Фильмы на которые она ссылается и поэтические эпиграф и ипограф. Вот они: Continue reading

Людмила Петрановская “#selfmama. Лайфхаки для работающей мамы”


АСТ, что же ты делаешь? Ну вот как можно так написать на обороте этой книги? “Простые хитрости, описанные в этой книге, позволят вам избежать жертв в гонке за двумя зайцами: карьерой и семьей. Вы поймете, как можно успеть все, не прибегая к услугам Мэри Поппинс, помощи маховиков времени и волшебства”. Потому что важная мысль этой книги состоит в том, чтобы принять: успеть всё не получится. Каждый день (а то и каждый час и минуту) прийдется выбирать, что успеть, а что нет. И думать о последствиях для себя и ребёнка. В этом и состоит родительство. И Мэри Попинс понадобится. Не волшебная, а обыкновенная – бабушка, няня, папа, подруга…
Структура у книги простая. Сначала Петрановская рассказывает, как перед женщинами встал выбор (вероятно, ложный) “родительство или работа”. Это новинка современного мира. В некотором смысле – его несладкий подарок современным женщинам. Затем рассказывает о психологических сложностях мам, с этим выбором сталкивающихся. О том, как из всемогущества прорастает вина, которая мешает быть ответственным. Затем – как быть с привязанностью, если мама выходит на работу (или встретиться с подругами?). Подробно разбираются достоинства и недостатки всех вариантов делегирования: отцы, бабушки, няни, ясли/сады. Ну и, наконец, глава лайфхаков. Не то, чтобы они исчерпывающие – скорее они очерчивают проблемные зоны и предлагают один из вариантов решения. Решений может быть множество, с учетом разных условий. Но самая главная мысль, которая повторяется в книге несколько раз: “Мама не средство для выращивания ребенка, она не менее ценна, чем ребенок. Поэтому мама имеет право жить той жизнью, которая ей важна. А ребенок имеет право чувствовать то, что он чувствует”.

Почему страница последняя?
Последние страницы художественной литературы
Последние страницы духовной литературы

Фантастическая психотерапия


– А ты читала Хайнлайна? – спросил психотерапевт.
– “Чужака в чужой строне” когда-то давно, – почти соврала я. Потому что в свое время его не осилила, не то, что “Звёздный десант”.
– Тогда почитай.
– Серьёзно? – в голове закрутились сотни оправданий. Я уже 2 месяца кормящая мать и котомать. Мои сутки делятся на отрезки по полчаса, складывающиеся в трехчасовые циклы: поиграть с младенцем, покормить младенца, уложить младенца, набрать лекартсва коту, дать коту еду и лекарства, попытаться успеть поспать, если младенец не проснулся. Озвучивать всё это нет никакой надобности, он и так всё знает.
– Да. Я вполне серьёзно. Прочитай “Дверь в Лето”. Если тебе кажется, что никто не поймёт твоей боли и привязанности к коту, “Дверь в лето” это поправит.
И это оказалась гениальная интервенция. Потому что
– во-первых, я легально по несколько минут в день получала удовольствие от художественной литературы – психотерапевт же задал, значит надо;
– во-вторых, я обнаружила, что не так одинока в бережном отношении с котикам, если Хайнлайн вот так написал, а люди прочитали и поверили, что за котом можно вернуться в прошлое из чудесного будущего;
– в-третьих, я на время перестала читать и смотреть всякое про взращивание младенцев, от чего толку было ноль – сплошное взвинчивание тревоги.
Вот так может работать библиотерапия. Одна хорошая интервенция, которая изменила к лучшему целый месяц жизни. Continue reading

Теория привязанности и воспитание счастливых людей

Такая странная последняя страница, потому что это первая в моей жизни книга, прочитанная с телефона. Как я уже писала: какие условия, такие и книги :Р Наверное, это высшая форма эготизма современных матерей – вместо установления контакта с младенцем во время кормления читать книжки о привязанности. Но тут что есть, то есть.
В общем, книга Карла Бриша – теория привязанности для чайников в смысле для родителей. В описании написано, что и для психологов и прочих помогающих практиков. Но для них тут, ИМХО, маловато глубины. Ну или такая Петрановская для немцев :Р
Теория привязанности, разработанная Джоном Боулби, опирается на предположение, что склонность младенцев приматов развивать привязанность к значимым взрослым – результат эволюции, поскольку позволяла выжить в мире, полном хищников. Причем привязанность формируется в две стороны: и у родителя, и у малыша. Те пары, которые не формировали привязанности, не выжили и не дали потомства. Поэтому теория привязанности описывает лишь такой аспект отношений как реакция на угрозу и новизну. Именно в этих ситуациях младенцам так нужна мама. Новое для них почти всё. А угрозы из этого всего ещё надо выделить. Поэтому в первые год-два мама или другой значимый взрослый так нужны рядышком. Пока они рядом – малыш может смело исследовать мир. Дальше будут кризисы сепарации один за другим.
В книге даны простые рекомендации как пройти этот период с малышом. Причем, она далека от идеи, что всё должна делать только мама, ни на секунду не отлучающаяся от детей. Бриш честно пишет, что мамы 24/7 находящиемя с малышом находятся в категории риска по постродовой депрессии. А именно она может создать проблемы при формировании привязанности у малыша. Дает рекомендации как ввести в дом няню. Как правильно выбрать ясельную группу и воспитателей в ней.
Пишет Бриш и о том, как собственный детский опыт влияет на родительство. Подчеркивает необходимость его переработки. Только не рассказывает, как эту переработку организовать.
Всё это с ненавязчивым (ну ладно, в конце книги с более навязчивым) промоушном программы SAFE: помощи людям в родительстве.
Тем, кто ничего не знает о теории привязанности, с этой книги может быть хорошо начать. А вот стоит ли это делать в начале родительства, я не знаю. Несмотря на мягкость формулировок, в книге множество проективного материала, который может усилить родительские стыд и вину. Одно дело, когда информацию доносит психотерапевт, подбирая наилучшие формулировки и обрабатывая ваши чувства. Другое дело, когда вы с книгой и младенцем – один на один.

Почему страница последняя?
Последние страницы художественной литературы
Последние страницы духовной литературы

“Мам, расскажи сказку!” Литы Ли с иллюстрациями Юлии Ногтевой


Какие времена, такие книги и последние страницы. И, несмотря на то, что моему дважды бурерожденному сыночку ещё рано сказки, кто же остановит маму-сказочницу? Поэтому хорошо вернуться к матчасти. Сразу скажу: продвинутые сказочники и сказкотерапевты вряд ли найдут внутри книги Литы Ли что-то принципиально новое. Зато это годный опорный конспект и готовая методика по обращению со сказкотворчеством в семье. Ничего лишнего. Предельно упрощенный Владимир Пропп + основы сказкотерапии + личный опыт писательницы-родительницы. Простая схема, из которой сказка получится у любой мамы. Даже не так: сказка получится в любой паре мама-малыш, где ребёнок вербальный и уже изучил какие-то сказки попроще. А ещё в книге изложены идеи, как обращаться с совместно придуманной сказкой, чтобы она радовала маму и ребенка и способствовала их развитию.
Я не нашла, к чему придраться. Разве к слишком уж сильной фиксации на добром финале. Как же тогда придумывать совместные страшилки, чтобы отбояться как следует? Хотя про технику безопасноти в любом случае полезно знать, даже если решишь её нарушить во имя какой-то значимой для тебя цели.
А ещё это книга две в одной. С одной стороны про сказки для ребенка, с другой – для мамы. И там уже совсем другой фарш. Полноценная сказкотерапевтическая методика на недельку-другую. С тщательно оговоренными правилами безопасности.
Всё это с крутыми мульяшными илюстрациями Юлии Ногтевой в мультяшном стиле. Я бы, конечно, к такой книжке еще отдельную рабочу тетрадь делала побольше. Куда бы вставила и структуру сказки с чистыми листами на каждый этап. И чудесный charlist. В книжке-то вазюкать даже карандашом жалко. А рабочая тетрадь на то и тетрадь.
Для того, чтобы из домашней сказки сделать литературную, потребуется больше навыков. Но про это, наверняка, есть другие книжки.

Почему страница последняя?
Последние страницы художественной литературы
Последние страницы духовной литературы


В “Дарах несовершенства” Брене Браун – моя любимая специалистка по стыду – пишет о важности сочувствия от кого-то, кто “твердо стоял на ногах, вместе с этим был бы гибким и, что самое важное, принимал нас совсеми нашими слабостями”. Это важно, конечно. Но Брене Браун выбрала странную форму, чтобы об это рассказать. Она перечисляет 6 типов друзей, точнее дружеской поддержки, с которыми можно столкнуться в ситуации стыда:

1. Друг, который выслушает ваш рассказ и на своей шкуре ощутит, как вам было стыдно. Такие друзья обычно задыхаются от переполняющих их эмоций и кивают головой: “Ужас! Представляю, как тебе пришлось!” В воздухе повисает неловкая пауза. Поддержка нужна уже не вам, а вашему другу.
2. Друг, который сочувственно отвечает: “Мне тебя так жаль”, вместо того, чтобы поставить себя на ваше место. Хотите запустить смертельную машину стыда, бросьте что-то вроде “Ах, бедняжка!”. Или антипатия под маской сочувствия: “Да хранит бог твою душу”.
3. Друг, для которого вы – воплощение мыслимых и немыслимых достоинств. Такой не сможет помочь – он слишком разочарован, что вы не идеальны. Вы его подвели.
4. Друг, для которого слабости – нечто недопустимое. Он начнет вас дополнительно стыдить: “Как ты могла позволить этому случиться? О чем ты только думала?” Возможно, ему удастся переложить вину на кого-то ещё: “Так что это был за парень? Мы ему задницу надерем”.
5. Друг, который верит в лучшее и отказывается признавать, что вы можете по-идиотски себя вести или принимать ужасные решения: “Ты преувеличиваешь. Не может быть, чтобы все было так плохо. Ты потрясающая. Ты идеальна. Тебя все любят”.
6. Друг, который путает “доверительные отношения” с конкуренцией и старается тебя переплюнуть: “Это ещё что! вот послушай, что однажды случилось со мной…”

Почему мне этот список кажется странным?
Ну, во-первых, давайте сразу устыдимся. Потому что, порывшись в памяти, каждый найдет случай, когда был кем-то из 1-6.
Во-вторых, при всей важности сочувствия, многие из этих способов поддержки работают. Как минимум, с достаточно слабыми и мимолетными ситуациями стыда. Напрямую или как отвлечение. То, что именно Брене они не помогают, что ж. Всяко бывает.
А ещё, иногда само желание поддержать, не отвернуться, в ситуации со стыдом, да и с другими эмоциями, ценно уже само по себе.

И ещё пост про поддержку

“Скунс и Барсук” – книжка для маленьких мизантропиков


Что читают психологи в отпуске? Детские книжки и с большим удовольствием.
“Скунс и Барсук” книжка Эми Тимберлейк с иллюстрациями Джона Классена. На русском языке вышла в переводе Екатерины Юнгер и Анны Дивавиной. Это история про молодого ученого Барсука, который занимается очень важной камнеработой. Как это нередко бывает с молодыми учеными – ему непросто продвинуться в карьере, поэтому тётушка Куница разрешила барсуку пожить в своей квартире. Но вот беда – тётушка Куница очень добрая. Поэтому в другой комнате она разрешила пожить сыну подруги – Скунсу. (Подозреваю, что речь не столько о квартире, сколько о таунхаусе). А он шумный, дружит с огромным количеством курочек и почему-то не хочет жить в гостечулане. Правда, хорошо готовит и умеет наводить уют. Книжка про то, как сложно ужиться в одном доме двум таким разным ребятам. Как иногда могут захлестывать чувства и на какие неприятные поступки они могут толкать. А ещё о том, как извиняться и восстанавливать отношения.
Мне кажется, даже для взрослых увлеченных своими делами мизантропиков тоже полезное чтиво. И для склонных все воспринимать в черно-белом цвете – не случайно же барсуки и скунсы черненькие с белыми полосочками, просто в разных местах.

Вкус мёда


Давно хотела добраться до комикса Анны Рыжовой “Вкус мёда”. Хорошо, что в выборе книги я ориентировалась на отклики читателей, а не аннотацию на обложке.
“Вкус Мёда” – пишут они, – яркая, стильная работа веб-художницы Анны Рыжовой, выполненная в лучших традиция новой волны отечественного комикса. Повествование раскрывается посредством уникальных художествегнгых техник, с применением множества акварельных красок, что делает историю увлекательной не только с точки зрения сюжета, но и с визуальной стороны. В своей дебютной чрезвычайно тонкой и личной работе Анна размышляет о детстве, сравнивая себя с той маленькой девчушкой, которой когда-то была. “Вкус мёда” – одно из тех произведений, которые непременно проникают в самое сердце читателя, чтобы остаться в нём навсегда”. Я полностью согласна, что работа яркая, тонкая и чрезвычайно личная. Сюжет в ней одновременно прямой, как стрела, и рваный, будто кто-то стер губкой большую часть линии в этой стреле, оставив лишь намёки. История эта о постравматической диссоциации и тотальной изоляции, в которой живут люди, пережившие травму в детстве. Насилие? Инцест? Или пчёлы покусали-испугали? А, может быть пчёлы, это символ чего-то совсем другого, старательно забытого в детстве, но прорывающегося кошмарами и внезапными реакциями на людей. Прямого ответа не будет. Так можно искать безуспешно травматический эпизод в прошлом долгие годы психотерапии и не найти. Впрочем, это не препятствует исцелению, если есть силы тянуться за помощью.
Отдельная работа – найти язык для описания того, что происходит. И Анна делает эту работу виртуозно. Лишь на первый взгляд рисунки могут казаться детскими и наивными. Но стоит чуть-чуть отстраниться, не читать текст, не фокусироваться на образах, кроме как особенно ярко очерченных и четко обрисованных, и тело начинает узнавать эмоции. Вчитывать их в цветовую гамму, в композицию, в перспективу. Собирать из обрывков целостную картинку. Комикс – это обычно два пласта реальности: текстовая и визуальная. Но тут в визуальной открывается целый портал в параллельные измерения.
В общем, проникает в самое сердце читателя. Главное, не рассчитывать на милую, яркую ностальгическую поделку про детство.
А, может быть, это всё я вчитала – такая профдеформация. Если кто прочитает – поделитесь впечатленями. Про что эта книга для вас?