Tag Archives: эмоции

Что мешает взрослым людям разбираться в своих чувствах? #3 Много фонового дискомфорта и мало навыков заботы о себе


Я вспоминаю свой первый опыт направленной практики осознавания телесных ощущений. Мой друг-йог предложил лечь на пол и почувствовать тело. Я легла, закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало, и начала чувствовать. Это было ужасно! До этого я не чувствовала ничего и была настроена провести приятный вечер за чтением книжки. А тут я почувствовала, как болит практически все: руки, ноги, поясница. Паркет больно давит на затылок, трусы впиваются в живот. И тут же весь мой позитивный настрой исчез и я превратилась в глубоко несчастного и болящего человека. В следующий раз я вернулась к подобным практикам через полтора года.
Если вы решили развивать способность наблюдать за своим состоянием, будучи взрослым, вы можете столкнуться с большим количеством неприятных ощущений. Это связано с тем, что внимательные к своему состоянию люди, совершают много действий, чтобы дискомфорт сокращать. Например, если я сижу попой на пятках и занята разговором, я могу не заметить, когда ноги начнут “затекать”. Когда обращу на них внимание, мне будет очень неприятно. Точнее, я обращу внимание на ноги, когда в них появятся очень сильные и неприятные ощущения, а прежде чем они пройдут – мне будет длительно неприятно в той степени, которую нельзя игнорировать. Если я внимательна к своим ощущениям во время разговора, я смогу изменить позу до того момента, когда будет больно.
Также это связано с тем, что большинство людей склонны замечать неприятные ощущения быстрее, чем приятные. Если я не замечу горячую сковородку – последствия будут долгоиграющие и опасные. А если я не замечу приятное тепло солнышка на коже – угроза целостности и здоровью минимальна. От сковородки нужно как можно быстрее отодвинуться, а солнышко – пусть светит, никуда двигаться не надо.
Неприятные ощущения портят настроение и способствуют развитию отрицательных эмоций. Это приводит к тому, что нам хочется избегать практик самонаблюдения. Поэтому параллельно с умением наблюдать за своим состоянием важно развивать навыки обеспечения себе комфорта и навыки переключения внимания на то, что само по себе внимания не привлекает. Например, на приятное тепло солнышка на коже.
Обычно, комфорт обеспечивается удовлетворением потребностей. Своевременным сном, восполняющим силы. Правильным питанием. То есть таким, которое не создает дополнительного дискомфорта телу. Подходящими формами двигательной активности. Возможностью принимать максимально удобную позу. Приятными отношениями с людьми. Хорошими сенсорными впечатлениями: красками, видами, звуками, запахами, вкусами.
Важно не просто уметь создавать комфорт, но и задерживать внимание на том, как переживаются комфортные и приятные ощущения. Если я могу в любой момент переключить внимание на более приятное переживание, мне становится легче наблюдать переживание неприятное.
Вернемся к кейсу, с которого я начала. Что можно было бы сделать лучше? Выспаться и сменить одежду! Постелить мягкий коврик. Не начинать с шавасаны, а выбрать для медитации наиболее удобное положение тела. Не пытаться быть неподвижной, чтобы если я обнаружу дискомфорт, я могла бы изменить позу на более комфортную. Заранее создать приятное впечатление, на которое я могла бы перенести внимание, если мне плохо. Тепло ладошек, лежащих на коленях, запах благовония, приятное освещение, любимая красивая фигурка в поле зрения, благозвучная музыка и пр. А главное, пока я не научилась сама переключать внимание, хорошо бы, чтобы мной кто-то извне руководил.
Продолжение следует…

Что мешает взрослым людям разбираться в своих чувствах? #2 Особенности эмоционального словаря


Продолжаем разговор о том, почему взрослым людям бывает непросто разобраться в своих чувствах. В прошлый раз я рассказывала о том, как важно самонаблюдение. Но оказывается недостаточно наблюдать, важно дать наблюдаемому какое-то название. Это задача на категоризацию эмоций. Есть ученые, которые считают, что категоризация эмоций – не столько опознание и классификация, сколько создание эмоций. Чем больше слов я знаю, тем в большем количестве разных состояний я могу оказаться и больше шансов, что моя эмоция поможет мне наилучшим для меня образом с актуальной ситуацией обойтись.
Самая простая категоризация даже не эмоций, а состояний – это деление на плюс и минус. То есть хорошо или плохо, приятно или не приятно. Приятные переживания хочется длить, неприятные прекращать. Но из первичной категоризации не понятно, как именно это делать. Это неприятное состояние, в котором хорошо бы убежать от чего-то кого-то (страх)? Или затаиться и ждать (настороженность)? Или замереть и не отсвечивать (парализующий страх)? или подраться (злость)? или поплеваться и отряхнуться (отвращение)? Cостояние общей приятности или неприятности создает определенный настрой восприятия. В хорошем расположении духа хорошо подмечаются хорошие вещи вокруг, в плохом – плохие. Если мне в хорошем расположении духа встретится человек, я могу испытать к нему симпатию и захотеть общаться дальше. Так из простой категоризации рождается более сложная. В приведенных примерах можно заметить, что название эмоций связывает в себе сразу три вещи: как я себя чувствую, что происходит вокруг и что с этим делать.
Словари у разных людей устроены по-разному. Например, есть люди, у которых в эмоциональном словаре есть хорошо, нормально и плохо. Их категоризация останавливается на первом этапе. Есть люди у которых существует “хорошо” и множество оттенков отрицательных эмоций. Как правило это выглядит так: мне хорошо и ничего не надо делать, такое хорошо быстро заканчивается и не понятно, как его снова организовать. Зато есть много вариантов неприятных ситуаций и рецептов действия с ними. Поэтому я больше внимания уделяю дискомфорту и субъективно дольше в нем живу. Бывает и наоборот. А есть словари избирательные к отдельным эмоциям. Например, бывает словарь бесстрашного человека. В нем много разных слов для положительных эмоций и для отрицательных эмоций, но вот синонимов слова “страх” мало, да и само слово “страх” не используется.
То есть помимо самого разнообразия слов для описания тех или иных эмоций, мы отличаемся в своем активном и пассивном запасе эмоциональных слов. Например, я могу знать слово “страх”, но оно как-то не приходит в голову даже в очень пугающих ситуациях. И, собственно, тогда я не пугаюсь.
Как развивается активный эмоциональный вокабуляр? В контакте с другими людьми через попадание в разные ситуации и называние чувств. Нам необходимо наблюдать себя или другого, чтобы словесное название связалось с состоянием. Например, я могу знать, что англичане называют некоторые состояния “feeling blue”. Чтобы “feeling blue” стало частью моего активного вокабуляра, мне нужно узнать определения этого выражения; понаблюдать за некоторым количеством людей, которые feeling blue в данный момент; понять, что за ситуации, в которых переживается другими feeling blue; как это проявляется вовне и в идеале даже расспросить живого человека, как это feeling blue для него изнутри; соотнести с другими своими названиями эмоций, чем похоже на грусть, например, а чем отличается от нее; поймать некоторый неуловимый климат, который возникает вокруг человека, который feeling blue. Тогда однажды я могу почувствовать собственное feeling blue и начать использовать в общении с другими это словосочетание для выражения своего состояния. После этого слово переходит в актив.
В общем, выясняется, что чтобы ориентироваться в своих чувствах, важно знать много разных названий для них, а также пользоваться этими словами в общении с другими людьми для выражения своего состояния. Для этих целей отлично подходят мероприятия, на которых принято говорить о чувствах. Например, психологические группы.
Продолжение следует…

Что мешает взрослым людям разбираться в своих чувствах? #1 Дефицит навыка самонаблюдения


Если вы зачем-то решили разобраться в своих чувствах, вы можете столкнуться с рядом препятствий. Одно из них – дефицит навыка самонаблюдения. Развитие и переживание разнообразных эмоций требует терпеливого и всестороннего самонаблюдения:
-способности наблюдать за своим состоянием,
-способности наблюдать за собственным восприятием окружающего мира,
-способности наблюдать за своими мыслями,
-способности наблюдать за своими движениями,
-способности замечать как все это может быть связано.
Потому что эмоции формируются из всего этого вместе. Как, например, рождается злость. Я переживаю давление в ноге (ощущение), которое определяю как дискомфортное (первичная аффективная категоризация). Связываю это давление с тем, что передо мной стоит человек, который наступил на ногу (восприятие+мышление). Я прогнозирую, что дискомфорт в ноге будет усиливаться, если это не прекратить (мышление). Кровь приливает к рукам и лицу, сердцебиение учащается, дыхание становится порывистым (движения+ощущения). Мышцы в руках напрягаются, готовясь отталкивать нарушителя спокойствия моих ног, руки подрагивают (ощущение+движения). В мыслях возникают всяческие ругательства (мышление). Я злюсь на человека, который наступил мне на ногу (эмоция).
Если я не умею наблюдать за своим состоянием, мои собственные эмоции будут выпрыгивать на меня, как чертик из табакерки: внезапно и сильно.
Если я вдобавок не умею наблюдать за своим восприятием, я буду переживать сложно связываемые с ситуацией состояния: тревогу, скуку, маяту, раздражение и пр., которые никак не разрешить и никуда не приложить.
Если я вдобавок не умею наблюдать за своими мыслями, я буду импульсивно эмоционально реагировать, не особо понимая, что и почему.
Если я вдобавок не умею наблюдать за своими движениями, вместо эмоций я буду переживать разные телесные симптомы: тики, спазмы, навязчивые мимические выражения и пр.
И, как правило, если какая-то из способностей самонаблюдения у меня не развита, я, наверняка, буду компенсировать ее другой. Например, буду усиленно думать, что бы можно было испытывать в данной ситуации и как действовать. Или совершать хаотические или привычные действия по принципу “в любой непонятной ситуации Х”.
Навык самонаблюдения развивается различными практиками mindfulness. Без них не обойтись в Лабиринте эмоций.
Продолжение следует…

Лабиринт эмоций. Приглашение №5


Пришла зима и мы продолжаем набирать онлайн группу по поддержанию эмоциональной осознанности. Только начнем ее, в связи с рядом обстоятельств, не осенью, а в январе. Нам с Ирой хочется получше подготовиться и собрать группу людей, с разным опытом в отношении своих эмоций.
Авторы тренингов эмоционального интеллекта много пишут про то, как хорош эмоциональный интеллект. Люди, которые хорошо разбираются в своих чувствах, показывают лучшие результаты в творческих профессиях и работе, связанной с людьми; у них проще с мотивацией; реже развиваются тревожные расстройства и депрессии; им легче заводить и поддерживать теплые межличностные отношения и пр. Но если разбираться в своих эмоциях так здорово, почему до сих пор есть тренеры эмоционального интеллекта, сфокусированные на эмоциях подходы в психотерапии и пр.? Как так выходит, что такая классная способность не развивается в процессе жизни?
Все начинается с детства. В первые месяцы мы вообще не очень разбираем, что происходит. С нами или вокруг. И мама работает для ребенка отражением и обозначателем состояний. Угадывает, когда ребенку холодно, когда голодно, когда мокро. Она начинает различать, когда ребенок радуется, когда злится, когда пугается, как-то реагирует. То, насколько хорошо маме это удается, зависит от того, как хорошо она разбирается в своих чувствах, сколько их названий знает, а также позволяет ли ей материнская тревога хоть какие-то чувства различать. Если мама, например, не отличает страх от злости или вовсе злости не понимает, то и у ребенка будет мало шансов научиться злость опознавать. Постепенно к маминой работе присоединяются другие взрослые. Со своими способностями и сложностями в опознавании и принятии чувства.
И вот мы постепенно взрослеем со своим словарем эмоций и распознавалкой, воспитанной по образу и подобию взрослых вокруг нас. И дальше, например, мама ведет ребенка к доктору сделать прививку. И ребенок говорит: “Боюсь, не хочу!”, – или просто плачет и конючит. Маме больно на это смотреть, или стыдно перед другими мамами в очереди, или вовсе мало времени и сил. И тогда она говорит: “Ничего тут страшного нет, чего ж тут бояться!” Если бы мне так кто-то сказал, я бы ответила: “Как это чего бояться?! Больно же будет, я не люблю боль. Вот и дрожу, потею, сердце колотится. И избежать этого хочется. Я все равно пойду, вот только чуть-чуть успокоюсь”. Я так могу сказать, потому что я взрослая и гештальт-терапевт. А для ребенка мама или другой заботящийся взрослый – эталон обращения со своим состоянием. Поэтому он перестает доверять своему “дрожу и сердце колотится”. Так постепенно выстраивается стенка между человеком и его состоянием.
Это не беда, если мы чему-то не научились дома. Поможет детский сад и школа. Там подтянут и рисование, и чтение, и физру. Только вот не все детские сады и школы имеют программы, которые помогут догнать эмоциональный интеллект. А вот поддерживать стенку между маленьким человеком и его состоянием многие любят. Например, если любопытно, то вопрос можно задать только в нужный момент и обязательно умный, а иначе будут ругаться. Так и учимся не бояться, не любопытствовать, не радоваться, не печалиться и так далее.
К счастью, развитие на школе не заканчивается. Ну или по крайней мере, взрослые могут выбирать, что, как и когда у себя развивать. Поэтому, если вы узнали в ком-то из описанных детей себя или вам просто любопытно, как там эти чувства в вас устроены, записывайтесь к нам с Ирой на серию вебинаров “Лабиринт эмоций”.
С 21 января по 22 апреля по четвергам в зуме с 19 до 21.50 по московскому времени.

Контакты: Татьяна Лапшина +7(916)718-54-06
Ирина Желанова +7(905)588-48-86

Стыд страха

“Отвратительно видеть, как некоторые цепляются за жизнь”

Коллега поделилась текстом про маски. Текст мне понравился и вызвал уважение. Но еще меня поразила фраза: “Ношение маски не делает меня слабым, напуганным, глупым или “контролируемым”. А что если это так? Что если под маской слабый и напуганный человек? Означает ли это, что его не нужно слушать? Означает ли это, что страх отменяет другие основания его действий? Равен ли страх слабости? А глупости? А контролируемости? Означает ли это, что человеку под маской нужно молчать в тряпочку и слушать менее напуганных товарищей, которые говорят, что угрозы не существует?
С начала пандемии моя коллекция потрясающих воображение причин для стыда пополнилась знанием, что бывает стыдно испытывать страх. К сожалению, на собственном опыте. Так странно испытывать стыд быть напуганной. Особенно, помня, что я все-таки психолог. Потому что, как психолог, я знаю: страх – это важная эмоция в системе оценки угрозы, в настоящем моменте или будущем. Страх подсказывает в нужный момент удалиться совсем или на достаточное расстояние от чего-то опасного. Обычно, страх – мой помощник и опора в повседневной жизни и работе. Другое дело, что я предпочитаю переживать страх, чем жить в страхе. Но есть версия, что это – тонкости определений. Страх иногда делает незаметными имеющиеся возможности противостоять угрозе, но также подсказывает начать изыскивать ресурсы, чтобы с нею совладать. Еще страх часто указывает мне на то, что для меня важно. Например, страх смерти – оборотная сторона ценности жизни и желания подольше ее жить.
Стыд – тоже важная штука. Это мой встроенный радар уместного и неуместного в ситуации. Есть гипотеза, что стыд – своего рода отвращение к себе, усвоенное от родителей или других значимых взрослых в детстве. Тут я вспоминаю знакомую, которая рассказывала историю про своего отца. Она искала ремень безопасности в его машине и, кажется, не нашла. Но самое главное, что она услышала: “Отвратительно видеть, как некоторые цепляются за жизнь”. И вот я читаю тексты о том, что боятся только глупые и слабые. Что угроза мнимая, придуманная Биллом Гейтсом в содружестве с правительством рептилоидов. Что даже не будть она мнимой, бояться ее недостойно. Что выбирая ценность жизни в противовес ценности свободы мы совершаем ошибку, не достойную человека с большой буквы “Ч”. Я будто оказалась в той машине без ремней безопасноти и с отцом, переживающим отвращение. В общем, так человек может сформировать впечатление, что бояться стыдно. Ну или, по крайней мере, страх свой как-то проявлять. Так стыд блокирует доступ к переживанию или выражению страха. Можно стать бесстрашной. И даже слегка бессмертной в своем воображении. И не слишком ценящей жизнь в реальности.
Я бы хотела встать за кафедру и со всей ответственностью заявить, что бояться не стыдно. Но это будет неправдой. Потому что я взрослая тетя и все еще боюсь болезней, а за это еще и стыдно в последнее время. Потому что лично мне быть увиденной в испуге – стыдно. И я точно знаю, что я не одна такая. Зато я знаю, что если что-то делать стыдно, но зачем-то важно или нужно, то лучше найти подходящую компанию. Потому что стыд – это еще и показатель недостатка поддержки среды. В общем, если вам страшно и стыдно от этого – это нормально. Найдите тех, с кем можно вместе пробояться, отстыдиться и попуститься. Если вы не уверены в друзьях и близких, психологи на эту роль вполне сгодятся. А еще лучше – целая группа.

P.S. Когда я написала своей знакомой, чтобы спросить, можно ли использовать ее историю как метафору в своем тексте, мессенджер почему-то вставил в мою просьбу эту картинку. Мне кажется, она прекрасна, поэтому пусть будет тут. Думаю, каждый может придумать, про что она: про стыд, страх, отвращение или детские удовольсвия, вызывающие у родителей все эти чувства.

Лабиринт эмоций. Приглашение №4


Ничего не ясно. Руки дрожат. Сердце то несется, то замирает. Тум-ту-дум. Тум-ту-дум. Дыхание прерывается. Мысли скачут. Пот. И совершенно невозможно отвлечься. Тум-ту-дум. Тум-ту-дум. Что же будет? Что же будет? Что делать? Тум-ту-дум. Тум-ту-дум. “Надо что-то делать!” – требовательный голос где-то внутри пронзительно ноет сиреной оповещения беды.
Когда я училась на психфаке, нам говорили, что тревога – неопредмеченный страх. То есть я боюсь, но сам не знаю чего. Но чем больше я живу со своей тревогой, тем больше в этом сомневаюсь.
Тревога похожа на стволовую клетку эмоций. Есть такие клетки в организме, которые делятся и пристраиваются туда, где нужны новые клетки. То, что вырастет из нее, – зависит от окружающей ткани. В нервной системе, например, вырастет нейрон или глиальная клетка. Так и с тревогой. Она возникает в ситуации неопределенности и призвана помочь нам сориентироваться в окружающем мире и себе. По мере ориентировки она трансформируется в другое состояние. Смотря что будет вокруг, смотря что будет внутри. Не обязательно в страх. Это может быть интерес, вожделение, злость, радость, нежность, стыд… Вообще все, что угодно.
Другое дело, что переживать тревогу мало кто любит. А еще меньше людей любят тревожащихся людей под рукой. Поэтому мы торопимся победить тревогу, пока нас не поторопил кто-нибудь другой. В таком окружении тревоге легко превратиться именно в страх. Потому что внутри есть требование делать, а не дотошно разбираться в ситуации. И страх того, кто требовал этого делания когда-то прежде.
Бывает по-другому? Бывает. Бывает тревога-предвкушение приятного. Там тоже велик соблазн торопиться, но некоторые люди умеют такую тревогу даже посмаковать.
Но самое сердце тревоги, самая ее суть – это что-то живое, из которого совсем не понятно, что вырастет. Когда прогнозы будущего еще не оформлены. И ворох вероятностей впереди.
Раз уж многие эмоции начинаются с тревоги, мы с Ирой решили начать с нее наш цикл “Лабиринт эмоций”. Если интересно, как живет и во что может превращаться ваша тревога, записывайтесь. Встречи по четвергам, 19.00-21.50. С ноября по февраль.
Контакты: Татьяна Лапшина +7(916)718-54-06
Ирина Желанова +7(905)588-48-86
Подробности по ссылке

Лабиринт эмоций

Лабиринт эмоций. Приглашение №3


Очень мне нравится цитата Эмили и Амелии Нагоски: “Эмоции – это туннели. Вы должны пройти их насквозь, и в конце будет ждать свет. Но если застрять посередине, наступает истощение”. С поправкой на то, что это слегка сновидческий тоннель, который меняется по мере продвижения в нем. И свет – это начало следующей эмоции, чуть более желанной, чем та, через которую я продираюсь застряв.
Развитие эмоциональной сферы взрослого человека – это вечное исследование входов, выходов и препятствий в этом пути, в результате которого таинственным образом рождаются смыслы.
Про это мы с Ирой и планируем вебинары “Лабиринт эмоций”. Там будут как сами эмоции, так и разные способы обращения с ними. Привычные и непривычные. Продуктивные и не очень. Приходите!
До группы у нас можно разузнать о программе и о нас, ну и записаться, если вам понравятся ответы.
Татьяна Лапшина +7(916)718-54-06
Ирина Желанова +7(905)588-48-86
Подробности

Лабиринт эмоций. Приглашение№2


Эмоции – самая осязаемая и самая неуловимая часть нашей жизни. Нити связующие картину мира: как и что снаружи затрагивает то, что у нас внутри. Пожалуй? самое реальное, что можно зафиксировать в психике объективными методами. При этом искажающее реальность и ставящее ученых в тупик. Такое зыбкое и такое надежное. Зачем все это? Continue reading

Лабиринт эмоций

Рекламы и информирования пост.

Мы с Ирой Желановой задумали структурированный проект для людей, которым хочется лучше ориентироваться в чувствах, своих и чужих – “Лабиринт эмоций”. Думали делать его оффлайн и трехдневками, но приходится учитывать реальность. Поэтому экспресс-курс эмоциональной грамотности.

Continue reading

Эмоция может быть любой

Есть два великих человеческих искушения и второе из них – это любопытство. Поэтому я сдалась и чуть-чуть ослабила свою информационную самоизоляцию. Обнаружила среди множества полезных психологических текстов такие, в которых людям объясняют, что они должны и не должны чувствовать в самоизоляции территориальной. Такие посты очень полезны, как гипотетическая карта чувств. И могут быть очень вредны, если человек склонен воспринимать их за чистую монету и как руководство к действиям, то есть к чувствованию и обращению со своими эмоциями.
Во-первых, я думаю, что на самом деле никто из психологов сейчас до конца не знает, как люди могут себя чувствовать в подобной ситуации. Я люблю гештальт-подход за его феноменологическую установку. То есть готовность рассматривать только то, что есть в акутальной ситуации с максимально возможным уважением и внимательным интересом. Это все, что мы можем сейчас: наблюдать, как и что происходит с нами и окружающими людьми. Потому что ситуация новая. Она лишь приблизительно похожа на другие опыты изоляции. Но еще многим отличается. За ближайшие пять лет мы узнаем много нового о том, как психика реагирует на самоизоляцию в условиях пандемии и на выход из нее. Исследования будут проведены, обобщены и описаны. До тех пор всё остальное – гипотезы и предположения, которые требуют проверки. Хорошо бы так к ним и относиться. А пока предлагаю принять тезис, что эмоции в такой ситуации могут быть какимим угодно.
Во-вторых, когда психолог пишет “люди впадают в отрицание” или “люди слишком ищут позитив”, он не имеет в виду ничего плохого. Все защитные механизмы психики потому называюся “защитными”, что помогают нам перодолевать кризисы и справляться с дистрессовыми ситуациями. Просто широкая аудитория об этом не в курсе. Поэтому если вы сегодня не видите повода для страха, а завтра пугаетесь или не пугаетесь, а наполняетесь нежностью и благодатью – вероятно, это тоже нормально и поможет вам в конечном счете. И даже если отрицаете, отвлекаетесь и подавляете что-то. А лет через пять выйдут книжки о том, какой процент населения испытывал именно это, в чем это помогло, а чему помешало.
А вообще, свет клином не сошелся на эмоциях. Есть еще мысли, есть действия, есть отношение к себе. И они не менее важны в любой ситуации, чем эмоции. Поэтому последние можно иногда оставить в покое, ну или в той точке переживания, в которой они сейчас находятся.