Tag Archives: психофизиология

“Что нового?” – спросит у меня фейсбук. На протяжении 8 лет моей жизни у меня об этом спрашивал Сергей Александрович Исайчев. Правда, он говорил: “Ну, что плохого, Татьяна?”. Я поначалу сердилась на такую постановку вопроса, будучи инфицированной идеями позитива любой ценой. А сейчас думаю, что в этом есть суровая правда жизни. Когда у тебя спрашивают, чего плохого, ты уже не должен говорить ни про плохое, ни про хорошее, а можешь – про всё, что волнует.
Сергей Александрович Исайчев был первым человеком на кафедре психофизиологии, с которым я познакомилась. Да и на факультете тоже. На дне открытых дверей в маленькой аудитории на втором этаже лабораторного корпуса он рассказывал школьникам и их родителям про ЭЭГ, моторные потенциалы и биологическую обратную связь. Расхаживал туда-сюда вдоль доски. “Не могли бы вы присесть? Очень уж укачивает”, – сказала моя мама. А Сергей Александрович ответил, что не приучен садиться во время доклада в присутствии студентов и тем более дам. В 1997 году такой шовинизм казался даже милым. А ещё отражал его отношение к студентами. Доброе и уважительное.
Я проработала под его научным руководством 5 лет: с первой курсовой до диплома. За это время у нас не было ни одной совместной публикации. Раньше я считала это ленью, а сейчас понимаю, что Сергей Александрович никогда не использовал студентов. Возможно, поэтому так и не защитил докторскую. Как в анекдоте: почему кандидатские работы интереснее читать, чем докторские – потому что кандидатские пишут доктора, а докторские – кандидаты. В общем, не до того ему было. Он вникал в дела своих студентов. Продвигал практическую психофизиологию. Развивал направление дополнительного образования.
Когда я порывалась бросить то кафедру, то поступление в аспирантуру, он никогда меня не отговаривал. Был готов поддержать и подписать всё, что нужно. Но говорил: “Только из страха не уходи”. И я оставалась, чтобы перебороть неуверенность и страх. Помню, как в ночь перед защитой диплома , я написала ему три или четыре письма. Каждое было приблизительно такого содержания: “Ой, я ошиблась. Кажется, этот график был неправильный, я перепутала четные и нечетные электроды, все выводы надо переделать”. Переделывала, писала снова и опять “находила ошибку”. И всё от того, что я путала лево и право всю жизнь. А с утра Сергей Александрович был на месте – кажется, никогда не опаздывал – и сказал: “Я прочитал твои письма. Вот ты тревожная. Но хорошо, что разобралась”.
Помню, как он успокаивал меня по телефону перед тем, как мне выйти на “перезащиту” кандидатской перед ВАК лично. Научный руководитель моей диссертации уехал на конференцию, не предупредив. До сих пор думаю, что если бы мы делали эту работу с Сергеем Александровичем, не было бы таких проблем и диссертацией я бы гордилась, а не стыдилась. Но кандидатам нельзя руководить кандидатскими.
В общем, что у меня плохого? В пятницу Сергей Александрович умер. Прощание сегодня. Попасть на него я не смогу. Работа. Вот и Сергей Александрович был каждый рабочий день на работе. На втором этаже лабораторного корпуса. И когда его аудитория-лаборатория, где мы познакомились, отошла к другому факультету, – просто сидел на проходе. Когда я звонила на кафедру, он отвечал чаще, чем лаборантки – они были студентками, учились, а кому-то надо было быть на связи. Поэтому пусть будет фотография с этой трубкой.
Прощайте, Сергей Александрович. Я вас буду помнить.