Tag Archives: психология

Любите ли вы маскировать боль, чтобы было весело, или про искусство замечать приятное


Увидела у коллеги коллаж с вопросом: “Любите ли вы маскировать боль, чтобы было весело”. Сразу подумала: “Умеем, знаем, практикуем”, – немедленно устыдилась и задумалась.
В конце 90-х начале 2000-х в популярной психологии позитивное мышление правило. Ищи в любой ситуации хорошее. А от этого рукой подать до обвинения меланхоликов в том, что ты просто не хочешь радоваться. Потом маятник качнулся в другую сторону. Стало популярным писать, что “позитивное мышление” помогает избегать негативные* чувства и приводит к дополнительным сложностям в долгосрочной перспективе и отвлекает от разрешения актуальных проблем. А тут уже недалеко до обвинений в отрицании, вытеснении и поверхностности тех, кто “на позитиве”.
Концентрироваться на неприятном естественно и даже жизненно необходимо. Люди, лишенные в следствие неврологических проблем возможности переживать боль, часто травмируются и оказываются в ситуациях угрожающих жизни, ровно потому что этот важный механизм сломан. Внимание к физической и душевной боли непроизвольно. Понаблюдайте, как часто вы обращаетесь умом, памятью и вниманием к ситуациям, вызывающим негативные эмоции? А как часто к позитивным? Как часто вы замечаете, что уселись удобно и как долго можете удерживать на этом внимание? И как долго внимание удерживается на неудобстве, если вдруг по какой-то причине невозможно сделать себе удобнее?
Но, чтобы пережить то, что у меня что-то болит, не усугубив ситуации, необходим запас душевных сил. Его создают приятные ощущения и т.н. положительные чувства. Тепло, добрые прикосновения, радость, удовольствие или просто комфорт. Благодаря им лимбическая система может убедиться, что смертельной угрозы нет и стрессовое реагирование не требуется**. Если этого в фоне недостаточно, интенсивные негативные переживания будут диссоциированы или трансформированы в боль. Много боли, которая сама стрессор. Как следствие раздражительность, упадок сил и прирост различных форм избегания, в т.ч. зависимого поведения и любимой всеми прокрастинации. Но наличия тепла и доступа к источнику удовольствия не достаточно, важно заметить их с той же ясностью, как мы замечаем боль. Увы, сами приятные ощущения не являются для нас таким сильным стимулом, как неприятности, поэтому удерживать на них внимание приходится учиться.
Возвращаясь к вопросу из начала поста. В ситуации длительного стресса и длительной боли важно создавать и поддерживать позитивные переживания. Не просто пересесть поудобнее или съесть вкусное (или съесть хоть что-то), но еще и заметить, как это сделало мне лучше. Не чтобы маскировать боль, а чтобы она имела шансы быть пережитой и когда-нибудь закончиться. Создавать себе комфорт и удовольствие не чтобы избежать решения проблемы, а как раз чтобы ее решить и пережить, желательно здоровым физически и психически. Создавать не в смысле придумывать, чем иногда грешит позитивное мышление, а в смысле обнаруживать новые и хорошо забытые источники. Это необходимая часть заботы о себе.
Здесь важно не столько “позитивное мышление”, сколько “позитивное внимание”, которое позволяет замечать, что мы всё ещё живы в плохой ситуации, у нас даже есть источники сил и вообще жизнь стоит того, чтобы ее жить.
Привычка обращать внимание на комфортное и приятное развивается только в практике и требует некоторого усилия, чтобы его поддерживать. Увы, последний год у русскоязычных клиентов из России звучит тема, что чем-то таким заниматься стало стыдно. “Как можно наслаждаться вкусным обедом или произведением искусства, когда…” В общем, ни природа, ни социум в этом не поддерживают. Так что усилий требуется больше. Зато эти усилия в нашей власти. Заметить, есть ли в теле приятные ощущения и какие? Есть ли вокруг что-то, что радует глаз и другие органы чувств? И если задержаться вниманием на этом, как изменится состояние? Есть ли способ, сделать себе ещё чуть-чуть комфортнее и приятнее?

* Я использую понятия негативные и позитивные чувства только потому, что ничего лучшего не нашла в языке и они всем понятны. Мне больше всего нравится вариант approach/non approach. То есть положительные чувства/эмоции/переживания это то, что интуитивно хочется продолжать и от продолжения становится лучше переживание своего благополучия. Отрицательные – те, которые хочется прервать в моменте, ситуаций с которыми хочется избегать, а от их продолжения субъективное переживание благополучия снижается. На самом деле никакие и те, и другие не являются хорошими или плохими сами по себе. Они могут быть помогающими или мешающими реализации наших желаний, а их проявления более или менее уместными в разных ситуациях. Поэтому негативное переживание злости может приводить к положительным результатам, если находится хорошая форма для ее реализации.
**Я не имею в виду ситуации немедленной и неизбежной угрозы жизни и целостности организма здесь и сейчас. То есть если у меня острая боль и твердый живот, не нужно искать приятных ощущений, а пора вызвать скорую. Если мне заламывают руку, важно так или иначе прекратить эту ситуацию: забороть противника или убежать, или сдаться его требованиям. Но если боль вызвана длительным процессом заживления или это хроническая боль, или если на нас никто не нападает, но может напасть, а мы выбираем оставаться в этих обстоятельствах, то наша забота о себе – облегчить это состояние.

Круглый стол «Психологическое консультирование онлайн: особенности и проблемы»

В пятницу на платформе Шанинки пообщалась с коллегами про перспективы и проблемы психологической помощи онлайн. Евгений Борисович Моргунов подобрал спикеров от разных направлений. Галина Лайшева представляла когнитивно-поведенческую терапию, системную семейную психотерапию, а также делилась взглядом клинического психолога. Марианна Ярвела рассказывала про онлайн психоанализ. Вячеслав Москвичев говорил про нарративную практику. Спойлер: оказывается, во всех перечисленных подходах онлайн работает; где-то есть преимущества, где-то ограничения; часть их определяется особенностями психолога и особенностями клиента.


https://www.youtube.com/live/nQW6qYrxkz0?feature=share

Пока готовилась к круглому столу обнаружила огромное количество исследований онлайн-психотерапии в психодинамическом подходе, КПТ и разных других. Удивило меня две вещи:
1. Обучение психодинамическому подходу онлайн возможно и сместилось в онлайн не в 2020 году. В 2005 году China American Psychoanalytic Alliance (CAPA) организовал программу, в которой китайский аналитики получали образование по видео-связи, в т.ч. проходили личных психоанализ и супервизию. Книга Шарфа “Психоанализ онлайн” к началу пандемии (2013, 2015, 2017, 2018) пережила уже 4 переиздания Что случилось, так это то, что в 2020 об этом стали говорить больше и спорить. И аналитики стали больше писать, что онлайн возможны и перенос, и контрперенос, в том числе в телесном отклике; что переход в онлайн иногда даже способствуют проработке негативного переноса клиента. (См. например John Merchant. Working online due to the COVID‐19 pandemic: a research and literature review. J Anal Psychol. 2021 Jun; 66(3): 484–505)
2. Всё работает не так, как мы могли бы предположить интуитивно. Например, в русскоязычном пространстве я слышала мнение, что онлайн возможно консультирование, но никакой глубинной психотерапии и тем более психотерапии травмы. По исследованиям выяснилось, что травма чуть ли не лучше исцеляется онлайн, а иногда и вовсе даже в текстовой терапии на форумах (см. McCord, C., Saenz, J., Armstrong, T. & Elliott, T. (2015). ‘Training the next generation of counseling psychologists in the practice of telepsychology’. Counselling Psychology Quarterly, 28, 3, 324–44). Клиенты с дисморфофобией, РПП, повышенной социальной тревожностью и социофобией, могут получить существенное преимущество в работе онлайн. Про людей с ПРЛ, в т.ч. с суицидальными рисками, тоже все оказалось не так однозначно, как мы себе фантазировали. И телесный отклик в работе онлайн присутствует, некоторыми людьми он субъективно переживается даже как более интенсивный (см. Enara García, Ezequiel A Di Paolo, Hanne De Jaegher. Embodiment in online psychotherapy: A qualitative study. Psychol Psychother, 2022 Mar;95(1):191-211).
В общем, ждем новых исследований. И продолжаем обсуждать и искать новые формы в работе онлайн.

Про грядущий закон о психологической помощи в РФ

26 сентября в Государственной думе обсуждали законопроект о психологической помощи. Его вернули авторам на доработку на две недели и две недели профессиональные сообщества. Была возможность написать свои замечания и даже передать на обсуждение через Психологическую газету. Все это создает по крайней мере видимость открытости процесса и надежду на него повлиять.
На мой взгляд закон сырой. При прочтении он не дает понимания, как и что будет работать. К сожалению, роль самоорганизующихся организаций в сравнении с прошлыми редакциями сильно урезана, а значит в психологической помощи выстраивается та же вертикаль власти, что и везде.
При этом есть важные последствия для практикующих психологов:
– Среди тех, кто сможет практиковать не указана самозанятость, так что, видимо, даже тем, кто аккредитуется, придется переходить на ИП вне зависимости от оборота.
– Уравнены в правах магистры и специалисты, а вот бакалавры не могут практиковать. Что совершенно не отражает реальности уровня образования и навыков психологов. Составление образовательного стандарта бакалавриата (4 или 4,5 года обучения) шла по принципу уплотнения специалитета (5 лет), то есть часов меньше, а дисциплины во многом те же. При этом вступительные экзамены в магистратуру часто много проще госэкзамена. И во многие магистратуры люди попадают без этой базы и за два года пытаются одновременно догнать упущенные четыре года и освоить что-то новое. Да во всех магистратурах есть звезды и есть очень хорошо выстроенные практические магистерские программы в некоторых передовых вузов, но во многих – это странная смесь повышения квалификации и аспирантуры.
– Переподготовка и повышения квалификации вовсе не учитываются, даже в государственных вузах. Это выглядит странно: сначала за плату государственные вузы готовят людей к психологической работе, а потом выясняется, что с этим работать невозможно. И опыть-таки уровень этих программ переподготовки по стране очень разный. Есть те, что просто корочка, а есть те, где дают актуальные знания и реальные навыки.
– И, конечно, не будут учитывать все наши дополнительные практические обучения в неаккредитованных государством организациях, в т.ч. зарубежных.
– Странным выглядит обязанность психологов оказывать экстренную психологическую помощь, хотя это требует отдельной подготовки, не то, чтобы более глубокой, но принципиально иной, чем консультирование и психотерапия.
Есть важные последствия для клиентов:
– Психотерапия вроде бы декларируется добровольной (нельзя по принуждению). Но при этом на клиента возлагается обязанность следовать рекомендациям психолога.
– Возникает угроза конфиденциальности через возможность выемки данных в интересах следствия.
На фоне этого меркнут недостатки формулировок ключевых понятий и небрежная размытость.
Есть явные плюсы. Закон все-таки обсуждается, а он нужен. (Хотя я бы лично предпочла сейчас больше внимания уделить закону о домашнем насилии). В нем немедикаментозная психотерапия, наконец, называется психотерапией. Идея единого реестра хороша, если не превратится в рычаг давления на специалистов и простор для коррупции. Как и идея страхования профессиональных рисков, если не делать ее принудительной и предоставить право выбирать страховую компанию.
Текст законопроекта можно прочитать по ссылке.
Что ещё можно сделать, чтобы закон улучшали перед принятием? Например, подписать петицию.

Про работу с насилием

В выходные закончился девятидневный курс по работе с травмой насилия у Татьяны Орловой. Мой бесценный опыт выползания за пределы гештальт-института. Ну то есть как закончился. Я приобрела в процессе малую группу для отработки навыков и, думаю, отрабатывать нам еще и отрабатывать. Я пока для себя субъективно в планомерном освоении второй трехдневки, а третья уже прошла.
Мне очень понравился взгляд Татьяны на насилие как на механизм адаптации к окружающему миру, который позволяет на базе отношений привязанности так перестроить ценности личности, чтобы работать в интересах группы. С этим определением много легче и интереснее живется, в обстановке всеобщего шейминга что жертвенных что абьюзивных форм поведения.
По итогам много думаю про работу с авторами насилия, которой мало где учат. А это важная тема, которая часто пропускается психологами и психотерапевтами. Я сама несколько раз оказывалась в ситуации, когда приходила к психотерапевту в ужасе от выбранной мною формы агрессии и просила помочь мне научиться к ней не прибегать. И в результате разворачивалась работа в сторону переработки стыда и вины, воспринятых как невротические. В принципе, это могло бы быть хорошим входом в работу над отказом от насилия, но она, в лучшем случае, на этом месте и останавливалась, а в худшем – использовалась мною как поддержка рационализирующей и оправдывающей насилие части. Еще чаще я приходила с теми же смутными стыдом и виной и была не в силах напрямую попросить: “научи меня делать не так, а как-то иначе”, – и была не опознана в этом. Со своей стороны с клиентами я совершала похожую ошибку из какой-то дурной формы человеколюбия и веры в лучшее. И сейчас смотрю на эти кейсы с сожалением. В общем, лучше поздно, чем никогда.
А это удивительная группа, из которой к третьей трехдневке по такой непростой теме не отвалилась ни одна участница.

Current Music – “ZWYNTAR – Mother’s Knife”

update: из обсуждения поста в фейсбуке вынесу сюда еще несколько важных ссылок и цитат
У Егора Клевцова очень простой текст (обыденным почти что языком) про то, почему так сложно бывает принимать свои ошибки в отношениях, в том числе насильственные формы поведения. Он не проходил со мной курс, но как-то так получилось, что синхронно написал:

“Не быть хорошим = не быть плохим”.
Считать себя хорошим – вредно. Такие христианские добродетели, как скромность, смирение и отказ от гордыни появились, я думаю, не просто так. Кто-то понял, как работает психика, и связал прочный образ себя хорошего с тем, что за этим образом теряется осознанность своих плохих поступков. Но плохие поступки, к сожалению, так и остались в массовом сознании запрещенными.
Однако, сейчас мы наблюдаем распад традиционной морали и рост индивидуализма и количество однозначно плохого и хорошего сильно уменьшается. И мне это нравится. Легче строить цельный образ себя, так как не нужно запрещать большой кусок своих импульсов, эмоций и мыслей. И даже часть следующих за ними поступков уже социально приемлема.
Это всё я описал очень абстрактно. Приведу пример, который, вероятно, будет знаком очень многим.
Человек в общении регулярно говорит то, что оскорбляет другого, обижает, унижает, отталкивает, а то и пугает. Но если обидчику про это сказать, то он реагирует странно. Он это отрицает. Сам обижается, говорит, что его оскорбляют, унижают, отталкивают. Попытки показать его вину и свой ущерб отвергаются. Он уверен, что он хороший и не может сделать плохого. У кого нет такого родственника или старого друга, тому я завидую.
С точки зрения психологии механизм такого поведения понятен. Опишу его широкими мазками. Процесс формирования такого человека мне видится следующим образом. Ему долго говорили, что определенные поступки и стоящие за ними переживания очень плохие, если так себя вести или думать, то он очень сильно виноват перед Богом или Компартией, его ни Бог, ни Партия любить не будут. И искупить подобное очень тяжело. А надо быть очень хорошим, вести себя хорошо и плохого не думать. Такие правила в психике мы называем интроектами, они порождают большое количество вины, стыда и ужаса перед социальным уничтожением, которые некуда девать.
В результате происходит расщепление образа Я или, как говорят в гештальт-терапии, персоналити на то, каким быть можно, а каким нельзя. Со временем осознанность остаётся только в разрешённой части, а запретное уходит в Тень (термин из Юнгианского психоанализа), говоря по-нашему полярности уходят в глубокий фон. Как только уходит осознанность, уходит и контроль над спрятанной частью, исчезает выбор так не делать. И в поведении появляются действия, суть которых не осознаётся, так как они подрывают образ Я, а очень надо быть хорошим.
Тут появляется человек, который замечает эти действия. Обозначает, что ему от них плохо, что герой нашей истории несёт ответственность и виноват в причененном ущербе.
Чем вызывает непереносимые эмоции вины и стыда, ужас уничтожения, и угрожает хорошему образу Я нашего героя. Начинается процесс защиты идентичности, ведь он хороший и плохого не делал. И на другого разворачивается проекция: какой должен быть другой, чтобы я остался хорошим. А это он плохой, он меня оскорбляет и унижает, он манипулирует, а может он просто идиот и бредит, то что он говорит – это его иллюзия. Ему бы подлечиться. В процессе такой защиты наносится ещё больший ущерб. И тут тоже не берется ответственность, ведь его спровоцировали, а вообще то он не такой.
Сейчас для таких людей появилось хлесткое название – эмоциональный абьюзер, а по-русски эмоциональный насильник.
Есть специалисты, которые работают с авторами насилия, восстанавливают их эмоциональный интеллект. Но как жить близко с абьюзером и не становиться таким специалистом, я не знаю. Как по мне, то надо держаться подальше. А самому не считать себя плохим или хорошим (как это видит общество), быть внутри открытым самому себе, а действия выбирать в зависимости от того, какие выбираешь последствия. Учиться переживать вину и стыд, возмещать ущерб. И дальше пусть мои границы встречаются с границами другого, а я буду к этому чувствителен.
Конечно, считать себя плохим – тоже приводит к последствиям, но это уже другая история.

Больше для коллег тест Тани о работе с людьми, ответственным за насилие. Но и непсихологам интересные штуки там есть.

“Нетерпи” – там можно получить помощь людям, оказаывшимся по обе стороны насилия. Они открыли направление работы с ответственными за насилие, которые хотят решить эту проблему.
В Питере работой с авторами насилия занимается центр социальной поддержки “Альтернатива”. Они прямо специализируются на этом, адаптируют западные протоколы под наши реалии.

Как обустроить рабочее место для работы с психологом онлайн

Для того, чтобы работа с психологом онлайн была эффективной и безопасной, необходимо тщательно подготовить себе место и время для встреч. Важно создать условия насколько возможно приближенные к условиям работы в кабинете. Закрытая дверь кабинета помогает поддерживать безопасность и сохранить конфиденциальность. В кабинете психолог и клиент не только слышат друг друга, но также видят, откликаются на изменения выражения лица и позы. Во многом такие бессознательные и осознанные отклики создают ткань взаимопонимания, которое так важно в психологической работе. Поэтому, для того, чтобы получить максимум пользы от онлайн консультации вам потребуется: Continue reading

Эмоция может быть любой

Есть два великих человеческих искушения и второе из них – это любопытство. Поэтому я сдалась и чуть-чуть ослабила свою информационную самоизоляцию. Обнаружила среди множества полезных психологических текстов такие, в которых людям объясняют, что они должны и не должны чувствовать в самоизоляции территориальной. Такие посты очень полезны, как гипотетическая карта чувств. И могут быть очень вредны, если человек склонен воспринимать их за чистую монету и как руководство к действиям, то есть к чувствованию и обращению со своими эмоциями.
Во-первых, я думаю, что на самом деле никто из психологов сейчас до конца не знает, как люди могут себя чувствовать в подобной ситуации. Я люблю гештальт-подход за его феноменологическую установку. То есть готовность рассматривать только то, что есть в акутальной ситуации с максимально возможным уважением и внимательным интересом. Это все, что мы можем сейчас: наблюдать, как и что происходит с нами и окружающими людьми. Потому что ситуация новая. Она лишь приблизительно похожа на другие опыты изоляции. Но еще многим отличается. За ближайшие пять лет мы узнаем много нового о том, как психика реагирует на самоизоляцию в условиях пандемии и на выход из нее. Исследования будут проведены, обобщены и описаны. До тех пор всё остальное – гипотезы и предположения, которые требуют проверки. Хорошо бы так к ним и относиться. А пока предлагаю принять тезис, что эмоции в такой ситуации могут быть какимим угодно.
Во-вторых, когда психолог пишет “люди впадают в отрицание” или “люди слишком ищут позитив”, он не имеет в виду ничего плохого. Все защитные механизмы психики потому называюся “защитными”, что помогают нам перодолевать кризисы и справляться с дистрессовыми ситуациями. Просто широкая аудитория об этом не в курсе. Поэтому если вы сегодня не видите повода для страха, а завтра пугаетесь или не пугаетесь, а наполняетесь нежностью и благодатью – вероятно, это тоже нормально и поможет вам в конечном счете. И даже если отрицаете, отвлекаетесь и подавляете что-то. А лет через пять выйдут книжки о том, какой процент населения испытывал именно это, в чем это помогло, а чему помешало.
А вообще, свет клином не сошелся на эмоциях. Есть еще мысли, есть действия, есть отношение к себе. И они не менее важны в любой ситуации, чем эмоции. Поэтому последние можно иногда оставить в покое, ну или в той точке переживания, в которой они сейчас находятся.

Земля в иллюминаторе как позитив


Приятный фон моей жизни сейчас составляет то, что я выкладываю раз в день в инстаграме свои цветочки, а также лекции Ани Юсуповой, которые на эту мысль навели.
Одна из лекций есть в открытом доступе. Это видео, в котором Аня рассказывает про опыт космонавтов и участников изоляционных экспериментов, который может быть полезен нам сейчас в нашем опыте самоизоляции. О стресс-факторах и методах противоборства им. Мы не космонавты, конечно, не проходили жесткого отбора и не рвались в эту изоляцию, но тем менее. Захватывающе интересно. Думать про себя как про космонавта много приятнее, чем как про заключенного в тюрьме.
А еще я радуюсь тому, как многое из того, что разработано как специальная мера, само собой придумывается мной и людьми вокруг. Например, люди, которые не выходят на улицу, в соседских группах просят выкладывать фотографии любимых мест. Чем не земля в иллюминаторе? Или первое от чего я напряглась при мысли, что останусь дома, что я останусь без ходьбы и бега, которые меня спасают в самые сложные моменты жизни. Но если даже в космосе есть беговая дорожка, то почему я должна оставаться без движения в своей квартире?

А на фотографии – кусочек сахары. Растения, особенно цветующие в пустыне, вызывают у меня восхищение стокойстью и веру в жизнь.

Подбор психолога (взгляд со стороны психолога)

Полтора года назад я ушла с постоянной работы в полностью свободное плавание. Передо мной уже не стоял вопрос “развития частной практики с нуля” – мне хотелось принимать на 5 клиентов больше в неделю. И было много задора на проверку своих профессиональных сил и способностей накануне очередной сертификации в проф. сообществе. Поэтому я решила потихоньку вписаться в 3 сервиса подбора психологов и психотерапевтов.
Я знаю, что ряд моих коллег недолюбливают такие сервисы. Но мне в свое время, когда я искала первого своего психолога, не хватило людей, которые помогли бы с выбором. Часто ко мне приходят клиенты растерянные и без сил по поводу своей жизненной ситуации. Задача подобрать себе поддерживающего специалиста в таких условиях – лишняя.
Поделюсь опытом, в первую очередь, для коллег. Ну и для клиентов тоже. И дам ссылки, потому что с названиями все загадочно. Почему-то у всех сервисов непрозрачные имена доменов. Бемета гуглится очень плохо, хотя организована, на мой вкус, лучше всего, альтер и новая практика – с трудом 🙁
Continue reading

Ресурсы телесности в работе психолога

Год назад решилась на эксперимент – попробовать поговорить на камеру про то, чем занимаюсь, последние годы. Я пошла к Сергею Берлину, который тогда записывал интервью за очень небольшие деньги по утрам в парках. Это видео снималось почти что на рассвете.
Говорят, что люди с утра более искренние. На самом деле, я была больше замершей, чем искренней, наверное. И рассказывала про то, как пришла к идее целостности человека и соединения телесной и психологической работы.
Мы разговаривали полчаса в Сиреневом саду. Сергей очень заинтересованный и поддерживающий интервьюер. Благодаря нашему контакту, я начала по-новому думать про себя и свою работу и начала писать тексты про тело-Я, набросав план сразу 10+ статей.
Но я медленная. Из тех статей написано две. А из того интервью я только сейчас собрала два ролика. Первый про то, как я пришла к телесной гештальт-терапии в своей работе. А второй, собственно, про то, что такое телесная гештальт-терапия. За монтаж видео очень благодарна Сергею Грачеву. А то я бы еще два года все монтировала.
Конечно,сегодня я бы рассказывала эту историю уже совсем по-другому. Зато уже тогда я начинала задумываться о странности деления ресурсов на внешние и внутренние и про психические ресурсы. Тело у меня живет всегда вперед сознания, хорошо что не всегда в обход :Р
Под катом сразу два ролика. Есть повторения, но их чуть-чуть.
Continue reading

Все собираюсь продолжить писать про ресурсы и способности, но вечно отвлекаюсь на экзистенциальные данности. Они переплетаются и заставляют то чувствовать, то думать. Последние дни думаю вот эту мысль

P.S. Картинка Ольшанского кладбища в Праге