С 1 по 5 апреля в Москве прошел семинар Джона Ардена об основных принципах Brain Based Therapy, а также о работе с психологической травмой, ПТСР, депрессией, пограничным личностным расстройством, ОКР. Пять дней Джон рассказывал о том, как меняют психотерапию знания о работе мозга в норме и при различных патологиях. Одна из важных идей его подхода состоит в том, что знание о работе мозга, – важный инструмент в работе психотерапевта. И для того, чтобы научить клиента как подготовить мозг к изменениям, обеспечив его сном, питанием и впечатлениями. И чтобы самому управлять процессом в рамках оптимального уровня активации для клиента. И если Перлз поддерживал в клиентах определенный уровень рабочей тревоги и дискомфорта интуитивно, Джон может сказать, что для установления новых связей в мозге, необходим определенный уровень дофамина.
Вообще, Джон Арден говорит о знакомых вещах: поддержке, фрустрации, поиске ресурса, – в терминах нейронауки. И там, где иной психолог думает: “Ага! Этот человек много тревожится, всего боится, избегает новизны, надо его поддержать в безопасных пробах нового. Помочь удерживаться в преконтакте и лучше ориентироваться и стимулировать маленькие шаги здесь и сейчас в контакте со мной и в жизни с обозримыми целями”. Джон Думает: “Ага! С большой вероятностью у него преобладает активность префронтальной коры в правом полушарии, надо подключить левую. А значит надо помочь человеку в целом разглядеть мелочи, дробить большие цели на маленькие и поддержать дифференциацию деталей в восприятии”. При том, что делать они будут с некоторой вероятностью одни и те же вещи.
В этом смысле терапия, основанная на работе мозга, добавляет к доказательной психотерапии дополнительное измерение. Интервенции должны быть не только выверены с точки зрения доказанной эффективности, но и объяснимы с точки зрения того, что они меняют в мозге. Эта линия мысли меня сильно вдохновляет. Особенно, когда озвучена ярким и последовательным оратором. Исследования мозга последней пары десятилетий – постоянный поставщик оптимизма. В отличие, например, от сугубо психиатрических исследований. Когда психиатры говорят: “С кем-то из пациентов лучше работают таблетки, с кем-то терапия, при том, что симптоматика в целом похожая, нужен индивидуальный подход”, – ученые разглядывают, куда действуют таблетки, строят гипотезу и проверяют ее.
С другой стороны, считать предположение Джона Ардена об активности коры полноценной терапевтической гипотезой я могу лишь в том случае, если ее можно проверить в том же языке. То есть отправить клиента в томограф и посмотреть, правда ли именно это с ним происходит. И на том же основании оценивать продвижение в работе – выравнивается ли активность полушарий клиента после моих интервенций. Поэтому, то, что делает Джон, для меня ценно, но локализуется в области метапсихологии: общей методологии терапевтических подходов, под крылом которой могут объединиться все школы, взяв для себя наиболее подходящее и эффективное в практике конкретных профессионалов.
Также в терапии, основанной на мозге, центральной является идея о том, что мишенью любой терапиии отношениями является так называемый “социальный мозг”. Когда мы говорим о том, что терапевтические отношения служат моделью отношений клиента с другими людьми и пространством для эксперементирования, в котором могут возникнуть новые способы поведения, важно помнить: для закрепления этих новых способов и построения новых моделей нужно, чтобы человек их упражнял в группе. Когда это происходит, активируется та часть центральной нервной системы, которая является одновременно самой жадной и самой чувствительной к количеству и качеству общения с другими людьми. Это все структуры, которые так или иначе упоминаются в современных исследованиях social neurosciene: орбитофронтальная кора, миндалина, островок, цингулярная кора, зеркальные нейроны, нейроны распознавания лиц и нейроны распознавания выражения лиц. Активное функционирование этих структур позволяет человеку формировать здоровые привязанности, управлять своими эмоциями, заботиться о комфорте и безопасности, лучше усваивать новую информацию и в целом поддерживают физическое и психическое здоровье, поставляя организму дофамин и окситоцин в достаточных количествах, чтобы справиться с практически любым уровнем стресса, не формируя психической травмы с ее негативными последствиями. Но для полноценной активации социального мозга не достаточно контакта один на один с психотерапевтом 50 минут раз в неделю. 1,5-2 часа тоже не достаточно. И даже два раза в неделю. По хорошему, для этого нужно либо поддерживающее окружение клиента, если таковое имеется. Либо психологическая группа. Или и то, и другое. По сути, жизнь в сообществе становится необходимым ресурсом, таким же как сон, еда, упражнения тела и любопытства.
Мне очень понравилась идея Джона Ардена применения знаний о мозге для образования клиентов. В некотором смысле она перекликается с представлением Л.С. Выготского о том, как слово и знание, позволяют человеку трансформировать натуральные психические функции (например, непроизвольную врожденную память) в высшие (специально организованную систему запоминания, когда нужно что-то запомнить). Но с поправкой на современную физиологию и когнитивные науки с представлением об “embodied mind”, я бы говорила о том, что и для психологической, и психотерапевтической практики, и для возможности принять ее, важно как можно более реалистичное представление о жизни тела. Я бы говорила о необходимости построения единой методологии body based therapy. Потому что человек – и не психика, и не термостат, и не мешок с костям и требухой, и не мозг. Человек – это человек и чуть-чуть окружающего мира, который он почему-то считает своим. Интересно, что Джон говорит о теле, все время вываливаясь за пределы мозга: то поливагальную систему упомянет, то гормоны надпочечников, но упрямо тянет мантию на мозг 🙂 Похоже, что он попросту влюблен в мозг с его загадочными полушариями и очарован его возможностями.
Картинка с человеком-деревом позаимствована на tumblr у jovem libertario.
P.S. Открыла для себя новое место – клуб “На 9 этаже“. Место для людей.
Рада была встретить Иру Монахову и поговорить о былых временах на кафедре и о новых надеждах и амбициях.
Лишний раз убеждаюсь в необходимости практиковать разговорный английский и именно в профессиональной среде. А то становлюсь собакой, не той, что у Павлова, а той, что все понимает, а сказать не может.
Унесла много знаний, а еще удовольствия от общения с профессионалами. Очень рада была вновь увидеться с Марией Егоровой и быть рядом со всеми участниками семинара.
© 2015, Татьяна Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
