Пересказ Лапшиной Т.Н. статьи R.J. Davidson “Seven sins in the study of emotion”
Статья впервые опубликована в журнале Brain and Cognition Volume 52, Issue 1, June 2003, Pages 129-132. pdf оригинала
Ричард Дж. Дэвидсон (публикуется с разрешения автора)
Резюме : Этот краткий комментарий выдвигает на первое место семь грехов, возникших в исследовании эмоций, которые современная аффективная нейронаука очевидно преодолела: (1) Аффект и познание обслуживаются разными и независимыми мозговыми структурами; (2) Аффект связан с подкорковыми образованиями; (3) Эмоции – в голове; (4) Можно исследовать эмоции с чисто физиологической точки зрения; (5) Эмоции неизменны по своей структуре у разных биологических видов и в разном возрасте у одного индивида; (6) Определённые эмоции связаны с отдельными областями мозга; (7) Эмоции – сознательные состояния. Мы вкратце обсудим каждый из этих грехов и отметим те данные аффективной психофизиологии, которые на них основываются. Заметки этого Специального эссе показывают жизнеспособность исследований а области аффективной нейронауки и иллюстрируют, как некоторые из этих семи грехов могут быть исправлены с помощью её теорий и методов.
Статьи этого специального выпуска свидетельствуют о становлении и упрочнении позиций аффективной психофизиологии как серьёзной отрасли исследования в рамках нейронаук. Эта развивающаяся область начала строиться на основании необычайного сближения исследований нервных субстратов основных эмоциональных процессов на уровне животных и на уровне человека за последние пять лет, что стало возможным благодаря данным о поражениях головного мозга и новым методам картирования. В процессе изучения статей для этого специального эссе, я выделил семь грехов в исследовании эмоций, к которым должна обратиться становящаяся аффективная нейронаука и помочь их исправить. Каждый из них рассматривается, как минимум, в одной из приведённых статей, а многие из них были отмечены даже в нескольких.
• Грех №1: В основе аффекта и интеллекта лежат различные и независимые нервные цепи. Многие из статей в данном обзоре подчёркивают совпадение структур, включённых в интеллектуальные и аффективные процессы. Теперь мы понимаем, что эмоции состоят из множества различных компонентов и лучше описываются не как единый монолитный процесс, а как набор подсистем, каждая из которых реализуется в распределённой нейронной сети корковых и подкороковых связей. В эти подсистемы входят: различные типы процессов распознавания эмоционально значимых сигналов; процессы вовлеченные в производство поведенческих, и субъективных различий, связанных с эмоциями; процессы эмоциональной регуляции и процессы, необходимые для выделения и запоминания эмоциональных событий. И это не полный список, а всего лишь иллюстрация многообразия компонентов эмоций. Данный момент отмечается в статьях Schulkin et al ., Erickson и Schulkin , Adolphs et al .
• Грех№2: Эмоции связаны с подкорковыми структурами . Существет тенденция рассматривать эмоции как подкорковые процессы, а познавательные процессы объявлять кортикальными. Такое заявление делает в своей статье Panksepp . Тем не менее, в других источниках, опирающихся в большей степени на исследования человека, ясно показано, что аффект в равной степени связан как с корой, так и с подкорковыми структурами, и в некоторой степени вклад того или иного участка нервной системы зависит от специфики исследуемого эмоционального процесса. Литература, связанная с картированием мозга, насыщена примерами, которые однозначно показывают, что эмоциогенная стимуляция (по сравнению с контрольными стимулами, которые отличаются только по физическим характеристикам) активирует широкую сеть субкортикальных и кортикальных районов мозга (см. обзоры в Davidson & Irwin , 1999; Davidson , Jackson , & Kalin , 2000). Похожий подход состоит в том, чтобы рассматривать кортикальные изменении, в том числе, в электрической активности, сопровождающие развитие эмоции, объяснять влиянием подкоркового выхода на кору. Например, в своей статье Perez – Edgar и Fox утверждают, что индивидуальные различия темперамента у маленьких детей, проявляющиеся в поведении, корковой ЭЭГ и независимых отличиях, вызываются, а основном, различиями в функционировании миндалины. Yet Kalin , Shelton , Davidson , и Kelly показали, что разрушение миндалины у макак резусов при сохранных нервных путях не влияет на поведенческие и гормональные проявления темперамента. Более того, эти авторы также регистрировали ЭЭГ у обезьян и не обнаружили значимого закономерного влияния разрушения миндалины на степень фронтальной ЭЭГ асимметрии. Эти данные свидетельствуют, что требуется большая осторожность в интерпретации литературных данных касательно данной тематики. Конечно, миндалина необходима в начале формирования аффективных стилей, но она не включается в их реализацию, когда они уже сформированы. Всё сказанное выше не умаляет огромного значения подкорковых процессов в реализации эмоций, но призвано помочь обоснованно рассматривать утверждение, что эмоции – специально подкорковые процессы.
• Грех№3: Эмоции – в голове. Есть ученые, которые уделяют мало внимания телу субъекта, в котором развиваются эмоции. Большое количество статей в специальном выпуске делают важное замечание о том, что эмоции включают периферический и висцеральный компоненты и это ключевой момент в понимании их природы. Статья Adolohs et al . выдвигает на первое место роль определённых центральных систем, таких как островковая доля и соматосенсорные структуры, в переработке висцеральной информации или соматических состояниях. Hagemann et al . также указывают на параллельные изменения в мозге и теле, которые возникают в ответ на эмоциональную стимуляцию. Porges et al . описывает адаптивные изменения запускаемые автономными коррекциями, связанными с эмоциями у различных видов.
• Грех №4: Эмоции можно исследовать с чисто психологической точки зрения. Эта группа статей демонстрирует успехи, которых можно достичь, учитывая мозг при анализе эмоций. Невозможно исследовать нервный субстрат сложных психологических функций, не обращаясь к анатомии мозга. Развитие знания архитектоники и анатомии мозга влияют на психологические теории, ускоряя развитие наиболее перспективных из них. Например, Schulkin et al . демонстрирует, как интерорецептивная информация может давать обратную связь в мозг через один или два синапса и управлять активностью ключевых нервных цепей в эмоциональной переработке информации. Adolphs et al . показывает, насколько эмоции отвращения зависят от активности островковой доли большого мозга – отдела мозга, включенного в обработку соматических состояний. В статье Berridge открывает значительное отличие между симпатией и желанием на основе анализа лежащих в их основе мозговых систем, в то время как эти состояния часто путаются в психологической литературе о положительных аффектах.
• Грех №5: Эмоции одинаковы по своему строению, как в разном возрасте у одного индивида, так и у разных биологических видов. Среди исследователей наблюдается тенденция предполагать, что одни и те же базовые побуждающие условия вызовут одни и те же базовые эмоциональные процессы у индивидов разного возраста. Это столь же важный, сколько сомнительный момент. Например, не до конца ясно, что симулы, которые стандартизованы на взрослых как вызывающие определённый тип эмоции, непременно вызовут такой же вид эмоции младших детей или младенцев (например, см. статью Schmidt et al . в данном выпуске). Существуют важные возрастные и вызванные индивидуальным опытом изменения в системах, осуществляющих эмоции и эмоциональную регуляцию. Более того, возрастные изменения, которые возникают в познавательных функциях, порождающих процессы оценки, таким образом влияют на качественные и количественные характеристики вызываемой эмоции. Похожие проблемы касаются скрытого предположения о том, что нервные субстраты эмоций, полученные при исследованиях на грызунах, приемлимы для понимания человеческих эмоций (например, Panksepp в данном выпуске). Это очень спорная проблема. С одной стороны, как продемонстрировал Panksepp (1998) данные, полученные на грызунах, были основным источником при установлении основополагающих фактов касающихся основных подкорковых путей эмоций. Объединение аспектов работы на животных с исследованиями человека были ключевыми для прогресса в данной области. Тем не менее, сегодня мы знаем, что многие анатомические особенности в основных системах у приматов и грызунов различны. Организация и связи ядер миндалины различны ( Amaral , Price , Pitkanen , & Carmichael , 1992), анатомия префронтальной коры в корне различна ( Goldman – Rakic , 1987) и связи и функциональный статус передней островковой зоны также различны ( Bush , Luu , & Posner , 2000). Эти различия в анатомии заключают в себе различия в природе, функциях и сложности эмоциональных процессов у разных видов.
• Грех №6: Определённые эмоции локализуются в различных областях мозга. Это утверждение часто используют как основание понятия «базовых эмоций» и концепции «аффективных программ», впервые предложенной Silvan Tomkins ( Tomkins , 1984). Эта недавняя теория утверждает, что существуют различные пути активации базовых эмоций, но однажды будучи активированными нервные сети мозга гармонично организуют каскад реакций, которые специфичны для каждой базовой эмоции. Большинство статей в этом специальном выпуске отражают точку зрения, что аффект представлен в распределённой нервной системе (например, Panksepp ; Schulkin et al .; Berridge ). Исследователям эмоций брошен тот же вызов, что некогда стоял перед исследователями понавательных процессов – разложеие сложных эмоциональных феноменов на более элементарные составляющие. Когнитивные науки не изучают «познание» как целое. В значительной степени они развивют определённые парадигмы, позволяющие изолировать элементарные стадии обработки информации. Именно эти более простые компоненты скорее приведут к анализу в терминах нервных основ. Этот подход выделяет сложность эмоций и множество процессов, которые активируются в процессе генерации эмоций в лабораторных условиях. Например, в ответ на обычно используемые возбудитель эмоций, такой как видеоклипы или картинки, проявляются значительные отличия в перцептивных и оценочных процессах на входе, процессах, которые влияют на внимание, процессах, включенных в генерацию соматических, внутренних и опытные особенности эмоций, и процессах, включенных в регуляцию эмоций. Каждый из этих компонентов осуществляется в отдельных, но перекрывающихся и взаимосвязанных структурах. Таким образом, когда мы используем стимуляцию, чтобы вызвать у человека или животного, обладающих очень сложным мозгом, эмоцию, важно помнить, что мы не можем селективно запустить единственный процесс или программу. Запущенные субкомпоненты изменяются как функция от различных параметров, включая природу стимула и контекст, в котором эмоция возникает.
• Грех №7: Эмоции – осознанные чувственные состояния. Множество психологической литературы содержит скрытое убеждение, что эмоции – осознанные состояния. Большое количество исследований, чтобы сделать выводы о наличии эмоционального состояния, опираются на шкалирование самоотчетов. Такие стандартизованные самоотчеты часто являются зависимыми переменными в исследовании эмоций и часто служат как проверка метода, чтобы подтвердить наличие ожидаемого эмоционального воздействия. Отсутсвие заметных изменений в самоотчетах иногда предлагается рассматривать как доказательство того, что эмоции не были вызваны, и ещё более часто, наличие эмоций в самоотчете рассматривается как доказательство того, что эмоция была активирована. В то время как переживаемая сторона эмоций безусловно важна и предоставляет индивиду полезную информацию, которая может использоваться для построения адаптивного поведения (например, Damasio , 1994), также ясно, что большинство возникающих в нас эмоций, вероятно, неосознаваемы. Статья Berridge в текущем выпуске подчеркивает этот момент и рассматривает как поведенческие, так и нейропсихологические свидетельства в пользу такого заключения. Tankard et al . в своем исследовании методом SPECT , описанном в данном выпуске, предоставляет доказательства очень ограниченных взаимосвязей между объемом кровяного тока и тревогой по самоотчетам. Подобные факты, которые в изобилии пресдтавлены в литературе по тревожности и депрессии (например, Davidson , Pizzagli , Nitschke , And Putman , 2002), подчеркивают важность сочетания данных самоотчета с другими объективными поведенческими индексами, возможно, отражающими те аспекты эмоций, которые не представляются адекватно в сознательном переживании и поэтому недоступны самоотчёту. Более того, Более того, по-видимому, существуют процессы просто совершенно непроницаемые для сознательного отчета. Например, я утверждал (Davidson , 2000), что существуют регуляторные процессы эмоций которые осуществляются автоматически и регулируют пусковую и восстанавливающую функции эмоций. Эти регуляторные процессы, которые влияют на эмоциональное измерение времени, похоже не отражаются в сознательном опыте. Они безусловно влияют на осознаваемые продукты аффективной обработки информации, но сами по себе они не входят в сознаваемый опыт. Таким образом, развитие объективных лабораторных методов исследования аффективного измерения времени и других аспектов эмоциональной обработки информации, прямо не представленных в сознании субъекта, – ключевой момент для развития данной области.
Надеюсь, что краткое описание этих семи грехов в исследовании эмоций, а также роли аффективной психофизиологии в исследовании и даже исправлении этих огрех будет полезно при рассмотрении некоторых ключевых проблем, которые сейчас поставлены в данной области и бросают нам вызов для будущих исследований. Статьи этого специального выпуска подчеркивают жизнеспособность аффективной нейронауки. Эти заметки также демонстрируют различия во мнениях, которые до сих пор озвучиваются, хотя они имеют и точки конвергенции, дающие начало для реализации общего основания будущих исследований. Статьи специального выпуска также указывают на необычайный интерес к исследованиям в рамках аффективной нейронауки, затрагивающей широкие области биологически-поведенческих исследований. Это существенно во всех областях психологии, ещё более в психиатрии и поведенческой неврологии. Аффективная психофизиология станет ключом к пониманию механизмов развития, психопатологии, личностной регуляции и здоровья. Аффективная психофизиология – становящаяся дисциплина с удивительной жизнеспособностью, которая в ближайшее время будет непременно развиваться ещё более интенсивно.
© 2011 – 2020, Татьяна Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
