Телесное присутствие онлайн: три встречи с Арие Бурштейном


Записалась на семинар и довольная теперь, как слон. Даже не смотря на то, что семинар попадает на отпуск.
Переведя практику на время пандемии в зум, я столкнулась с тем, что мне недостаточно навыков телесной работы онлайн. Все телесно-ориентированные группы до этого момента были обязательно очными и как бы подразумевалось, что только таковыми и могут быть. Тогда встает естественный вопрос, если телесная работа онлайн невозможна, тогда с чем же мы работаем? Я привыкла думать, что большая часть изменений в психотерапии происходит именно телесно, когда переустанавливаются связи в нервной системе и создают возможность для новых мыслей, чувств и действий. Возможно ли это онлайн? Сейчас я уверена. Но хочу про это говорить, думать и практиковать.
Возможность делать это в компании Арие Бурштейна и коллег – бесценна. Прошлой осенью его семинар стал для меня брызгами воды в пустыне. Незабываемое впечатление. Интересно, как это будет онлайн в этот раз.
В общем, если кто-то так же, как и я, настроен сохранять телесное измерение в работе даже через экран монитора, в группе есть свободные места. Программа классная:
Continue reading

Книга полная любви

Вчера написала пост про смерть, сегодня пусть будет про любовь. И тогда мой блог все больше будет похож на средневековую балладу. Надо только про ратные подвиги чуть-чуть добавить.
С теми, кто подписан на меня в социальных сетях, я несколько раз делилась цитатами из книги Евгении Андреевой “Влюбленные и наоборот”. На этой неделе дочитала ее и теперь чуть-чуть расскажу, про что книга.
Жанр “заметки психолога” довольно специфический. Обычно, при чтении об авторе узнаешь больше, чем о психологии. И книга Жени – тот случай, когда это приятно. Столько в ней любви, заботы и внимательности к людям.
Книга состоит из маленьких заметок про сложности и их решения в отношениях и из диалогов с читателями. Это не кусочки психотерапии, а именно переписка с теми, кто был готов задавать свои вопросы для будущей книги. Иногда кажется, что люди так не говорят и не пишут. Пусть это переживание не введет вас в заблуждение. Все истории реальные и собеседники Жени – тоже. Такой уж особенный язык общения у отечественных гештальт-терапевтов. И, конечно, это не похоже на психотерапию в чистом виде, но вполне себе можно подглядеть, что может происходить в кабинете. И это тоже хорошо. А ещё, читая ответы Жени, хочется задавать еще вопросы и продолжить беседу. А для меня вопросы часто ценнее ответов.
Есть один недостаток у книги – очень тоненькая. Но я смогла растянуть удовольствие на несколько месяцев. И в тяжелые моменты удивительным образом обнаруживала на страницах тепло и нежность, которые поддерживали, давали надежду и позволяли жить дальше.

Семинар по работе со страхом смерти

Я знаю, как с толком проводить выходные. Поэтому во вторник, который у меня выходной, поиграла в “Страдающее средневековье”, посмотрела “Тайну Коко” и побывала на семинаре по работе со страхом смерти у Ирины Логиновой.
Смерть – странная штука. Вроде как она – неотъемлемая часть жизни. В разные моменты времени каждый человек думает о ней, но говорить про смерть бывает нелегко. Особенно про страх. В этом смысле семинар Ирины оказался удивительным пространством где было легко говорить про страх смерти, про способы его избегать и про способы с ним жить. Легко, правда, не означает отрешенно и без слез.
Говорят, что все мы приходим в этот мир и уходим из него в одиночку. Думаю, это в лучшем случае преувеличение, в худшем случае – вранье, популярное в индивидуалистической культуре. Поэтому легче, когда есть возможность обрабатывать свои контакты с рождением и со смертью в хорошей компании.
Вообще, мне у Ирины всегда нравится. Потому что есть все, что я люблю. Отсылки к исследованиям. Бережный личный опыт. Медитации. И пространство для обсуждения, в том числе для споров. В этот раз, правда, споров не было. В общем, если семинар будет повторяться, рекомендую. В наше неспокойное время весьма полезно для психологов.
А ещё в нашей культуре есть множество способов обживаться со страхом смерти. Игры и кино, в том числе. Вроде специально не подбирала себе репертуар на вторник, но, видимо, бессознательно так вышло.

Работа над успехами

Удивительно, насколько не распространена в повседневной практике рефлексия того, что получается. В школе есть работа над ошибками – важная и полезная вещь. Для альтернативной , не менее важной работы даже слово придумать сложно. Ну вот хотя бы работа над успехами. Не с большой буквы “У”, а над тем, когда вдруг получается то, что раньше не получалось. Почему оно наконец получилось? Как повторить этот успех? Как преумножить? Что мне помогло? Что мешало, но не испортило? А главное, какая палитра чувств становится доступна , если позволить себе подумать о собственном успехе чуть дольше, прежде чем идти дальше! Смущение, удивление со знаком плюс, облегчение, удовольствие, удовлетворение, радость, вдохновение, гордость, благодарность, если мне помогли к успеху прийти. И вот это непередаваемое “я сделалъ”, из которого растет уверенность в собственных способностях. Приятное разнообразие в процессе обучения наряду со страхом, разочарованием, стыдом и виной, к которым принято обращаться в педагогической практике.

Изоляционнные полярности

Я думаю про изоляцию как ответ на угрозу здоровью и жизни моих близких. И, вероятно, всего человечества, или пожилой и пораженной хроническими болезнями его части. Изоляция – спасение от инфицирования. Тогда по одну сторону изоляция-высокая социальная ответственность, по другую – беспечность и безответственность.
Я думаю про изоляцию как угрозу моему благосостоянию и благосостоянию моей семьи, друзей и других людей. Прячась по домам, мы рискуем затянуть эпидемию дольше, чем она могла бы продлиться, если позволить ей разгуляться. Было бы хорошо, чтобы большинство людей из нас, особенно молодых и здоровых, переболели. Отрастили популяционный иммунитет, не дожидаясь вакцины. Тогда по одну сторону изоляция-трусость, а по другую – благородство и самопожертвование.
Я думаю про изоляцию как противоположность слиянию. Сладкому единству и единению в общем пространстве чувств и идей. Когда не ясно, где заканчивается моя психика и начинается психика другого, других, толпы. Когда не остается никакого я, зато есть мы. Вместе. Просто так или во имя чего-то. Изолируясь от тех, кто гуляет по паркам и едет на работу, я демонстрирую отдельность и, может быть, даже высокомерие. Тогда по одну сторону изоляция-автономия, а по другую – стадность.
Я думаю про изоляцию как противоположность принадлежности и причастности. Можем ли мы быть вместе и откликаться друг другу, когда оказываемся на большом расстоянии друг от друга? Не всегда это выходит. Является ли общением, является ли близостью, та форма контакта, когда мы не разделяем воздух друг с другом? Не для всех. И какие-то связи становятся слабее и тоньше. Я печалюсь про людей, которые раньше были рядом, с кем я чувствовала себя в одной лодке. А теперь уже нет. И тогда по одну сторону изоляция-разобщенность, а по другую – связность.
Я думаю про изоляцию как повод протянуть виртуальную ниточку к людям, которые раньше были недостижимы. Вспоминаю день рождения мужа, когда собрались в одном окошке зума люди, которые не собирались вместе в таком составе лет пятнадцать. Радуюсь, наблюдая все больше международных команд, которые вдруг рождаются прямо посреди коронакризиса. Удивляюсь тому, как многие люди, совершенно чужие или едва знакомые, откликаются на мою беду и помогают. Раньше так не было. И тогда по одну сторону изоляция-связность, а по другую – разобщенность.
Я думаю про изоляцию как отключение от привычных социальных связей и привычек. Они как ниточки-тропинки пропитывают всю жизнь. Знакомые и успокаивающие. Не всегда удобные, правда. Но кто-то придумал срезать угол именно тут, примял тропу, и вот я иду след в след и за мною такие же люди. Тогда по одну сторону изоляция-независимость, а по другую – социализация.
Я думаю про изоляцию как возможность закрыть окна и двери. И даже отключить на подольше фейсбук. И остаться дома с теми, кто дорог. В отношениях, которые сейчас только для нас. Без чужих слов и глаз. И тогда по одну сторону изоляция-интимность, а по другую – открытость и прозрачность.
Я думаю про изоляцию как отчуждение от природы. Как продолжение многовекового процесса урбанизации, цифровизации и прочих не слишком-то приятных и полезных “ций”. Тогда по одну сторону изоляция от природы, по другую – единение с природой.
И при этом я думаю про изоляцию как обнаружение своей природы. И подглядываю с завистью за друзьями в загородных домах, кому природа стала много ближе. И тогда по одну сторону изоляция, а по другую – поглощенность мегаполисом и отчуждение от природы.
Я думаю про изоляцию как про подчинение пожеланию ВОЗ или сильным мира сего, их прихотям и недальновидным замыслам. У меня вечная проблема с авторитетами. Ужасно не люблю подчиняться! И тогда по одну сторону изоляция-покорность, а по другую – протест.
Я думаю про изоляцию как насилие. Как игнорируются мои чувства, потребности и желания. Как государству плевать на мою жизнь, карьеру, благосостояние, зато важно реализовывать власть ради власти. Как мне потихоньку сужают коридор возможностей и лишают меня выбора. И тогда по одну сторону изоляция-принуждение, а по другую – свобода.
Ну а когда я думаю про само-изоляцию как меру, которую я выбираю или не выбирая для себя. Как меру, имеющую разные доводы большей или меньше рациональности “за” и “против”. Тогда ни одно из противопоставлений выше не кажется мне более весомым или обоснованным. При определенном стечении обстоятельств, за каждую из полярностей могла бы вписаться в холивар. Но сегодня не буду. Потому что полярности определяются контекстом, а не сутью вещей как таковой.
#яостаюсьдома

Жизнестойкость и профессиональная осознанность психолога

Не удержалась от всеобщей вебинарной вовлеченности. И, наконец, посетила один из семинаров Psychodemia. И получила огромное эстетическое удовольствие там, где не ждала. Во-первых, ну очень красивая презентация. Во-вторых, плотность материала, который Настасья Соломина упаковала в одну встречу, огромная. Но возможность воспринимать совсем не страдала, благодаря структуре. И я уже две недели потихоньку распаковываю и перерабатываю интересные находки. В-третьих, сразу несколько интересных моделей. Метафора рефлексивного мостика, позволяющего практику сделать переход от личного опыта к профессиональному и обратно, и сопровождающая его структура освоения психологического инструментария, – это что-то. Какой-то такой структуры постконтакта мне не хватало все время в обучении гештальт-терапии. Это бесценные шесть вопросов после организации нового опыта или тренировки какой-то техники, которую я планирую использовать с клиентам:
• Что вы испытали, выполняя практику? Удивило ли вас что-то в процессе?
• Изменило ли выполнение задания ваш взгляд на себя или на проблему? Как именно?
• Можно ли использовать полученный опыт в клинической практике? Как вы думаете, какие сложности могут при этом возникнуть?
• Была ли эта практика полезной? Что подсказывают ваш опыт и теоретические знания по поводу её ценности?
• Оцените ощущения, связанные с рефлексивной практикой. Какие сложности возникли в процессе? Какие аспекты практики хотелось бы облегчить?
• Что вам хотелось бы запомнить?
Казалось бы, что может быть проще, а так важно.
Утащила в копилку образов парочку ярких медитативно-воображательных техник. В общем, если Психодемия будут повторять вебинар, рекомендую. А уж если будет развернутый курс, то, наверное, и сама схожу.

Министерство глупых походок против бытового травматизма

На третьей неделе самоизоляции стала больше встречаться с бытовым травматизмом: тут на угол в комнате налечу, там нож сорвется при готовке. О похожих вещах рассказывают клиенты. Я нашла 3 способа рассматривать эту проблему.
Continue reading

Эмоция может быть любой

Есть два великих человеческих искушения и второе из них – это любопытство. Поэтому я сдалась и чуть-чуть ослабила свою информационную самоизоляцию. Обнаружила среди множества полезных психологических текстов такие, в которых людям объясняют, что они должны и не должны чувствовать в самоизоляции территориальной. Такие посты очень полезны, как гипотетическая карта чувств. И могут быть очень вредны, если человек склонен воспринимать их за чистую монету и как руководство к действиям, то есть к чувствованию и обращению со своими эмоциями.
Во-первых, я думаю, что на самом деле никто из психологов сейчас до конца не знает, как люди могут себя чувствовать в подобной ситуации. Я люблю гештальт-подход за его феноменологическую установку. То есть готовность рассматривать только то, что есть в акутальной ситуации с максимально возможным уважением и внимательным интересом. Это все, что мы можем сейчас: наблюдать, как и что происходит с нами и окружающими людьми. Потому что ситуация новая. Она лишь приблизительно похожа на другие опыты изоляции. Но еще многим отличается. За ближайшие пять лет мы узнаем много нового о том, как психика реагирует на самоизоляцию в условиях пандемии и на выход из нее. Исследования будут проведены, обобщены и описаны. До тех пор всё остальное – гипотезы и предположения, которые требуют проверки. Хорошо бы так к ним и относиться. А пока предлагаю принять тезис, что эмоции в такой ситуации могут быть какимим угодно.
Во-вторых, когда психолог пишет “люди впадают в отрицание” или “люди слишком ищут позитив”, он не имеет в виду ничего плохого. Все защитные механизмы психики потому называюся “защитными”, что помогают нам перодолевать кризисы и справляться с дистрессовыми ситуациями. Просто широкая аудитория об этом не в курсе. Поэтому если вы сегодня не видите повода для страха, а завтра пугаетесь или не пугаетесь, а наполняетесь нежностью и благодатью – вероятно, это тоже нормально и поможет вам в конечном счете. И даже если отрицаете, отвлекаетесь и подавляете что-то. А лет через пять выйдут книжки о том, какой процент населения испытывал именно это, в чем это помогло, а чему помешало.
А вообще, свет клином не сошелся на эмоциях. Есть еще мысли, есть действия, есть отношение к себе. И они не менее важны в любой ситуации, чем эмоции. Поэтому последние можно иногда оставить в покое, ну или в той точке переживания, в которой они сейчас находятся.

Карантинные беседы

Мы тут с Юлей Лишафаевой и Леной Кольчугиной вечерами говорим про всякие психологические феномены, которые возникают на фоне событий с коронавирусом и пр. Иногда нудно, иногда весело. Почти всегда долго (от часу до полутора). Стараемся говорить профессионально, но понятно. При этом заранее не готовимся. Уже подбирается плейлист из наших записей.

В ближайший эфир планируем говорить о любви. Если вы хотите позадавать вопросы в режиме real time, трансляция ведется на страничке Юли в фейсбуке. Ближайший разговор будет в четверг в 21.00.

Земля в иллюминаторе как позитив


Приятный фон моей жизни сейчас составляет то, что я выкладываю раз в день в инстаграме свои цветочки, а также лекции Ани Юсуповой, которые на эту мысль навели.
Одна из лекций есть в открытом доступе. Это видео, в котором Аня рассказывает про опыт космонавтов и участников изоляционных экспериментов, который может быть полезен нам сейчас в нашем опыте самоизоляции. О стресс-факторах и методах противоборства им. Мы не космонавты, конечно, не проходили жесткого отбора и не рвались в эту изоляцию, но тем менее. Захватывающе интересно. Думать про себя как про космонавта много приятнее, чем как про заключенного в тюрьме.
А еще я радуюсь тому, как многое из того, что разработано как специальная мера, само собой придумывается мной и людьми вокруг. Например, люди, которые не выходят на улицу, в соседских группах просят выкладывать фотографии любимых мест. Чем не земля в иллюминаторе? Или первое от чего я напряглась при мысли, что останусь дома, что я останусь без ходьбы и бега, которые меня спасают в самые сложные моменты жизни. Но если даже в космосе есть беговая дорожка, то почему я должна оставаться без движения в своей квартире?

А на фотографии – кусочек сахары. Растения, особенно цветующие в пустыне, вызывают у меня восхищение стокойстью и веру в жизнь.