Я давненько (лет 8 уже) собираюсь написать свой пост о том, как вижу различия работы психолога и шамана, которые со стороны могут быть очень похожи, но очень разные внутри. Причем не факт, что попадая к дипломированному психологу, вы не работаете с шаманом, а попадая к потомственной гадалке, вы не работаете с психологом. Но задача эта слишком большого масштаба, поэтому я откликнусь, точнее дополню чуть-чуть текст Егора Клевцова “О символе, плацебо, вере и магическом переносе и механизме их действия“.
Последние 4 года прошли у меня под знаменем борьбы с магическим мышлением в себе. Магическое мышление у меня осталось, но не могу сказать, что годы прошли напрасно. В результате, например, мне стало чуть-чуть понятнее про роль психотерапии в разоблачении и в поддержании чувства чудесного, я переосмыслила свой опыт мифодрамы и вообще работы с мифом, в том числе индивидуальным мифом. Особняком оставался мой шаманский опыт. И снова соприкоснувшись с ним на мастерских Дениса Новикова и у Игоря Любитова в рамках Лаборатории практической антропологии, я пришла к идее шаманской практики как образному интерфейсу работы мозга. Самая простая шаманская практика, с которой многие начинают, – это путешествие в нижний мир, например в поисках животного силы (см. например Майкл Харнер “Путь шамана”). Для этого человек погружается в особое состояние сознания, в котором при помощи воображения оказывается в разных местах, где ищет себе спутника. При этом важным является место, из котрого шаман начинает путешествие: это хорошо знакомое, наполняющее хорошими воспоминаниями реальное или нереальное место. Из этого места человек отправляется в места новые и неизведанные, обычно под землю. На своем пути он встерчает разных зверей и спрашивает их, являются ли они его животным силы, как их зовут, что могут дать, а также всячески с ними общается во всех доступных модальностях. В своем первом шаманском путешествии я просидела довольно долго на вершине скалы в обнимку со своим животным силы, потому что я никогда прежде не чувствовала такой опоры, уверенности, спокойствия и единения одновременно, ну а еще, потому что он рассказывал мне потрясающие сказки, связанные с моей жизнью. Довольно забавной выглядит эта история с поправкой на то, что я ужасно боюсь высоты. Место старта, согласие и имя очень важны. Место старта вызывает в вас эмоциональный след воспоминания того, когда вам было хорошо и вы были сильны. Согласие позволяет обходить зоны сопротивления, в которых вы не готовы работать и меняться. Имя вместе с обликом – это тот символ, который даст вам в последствии доступ к нужному состоянию. Все то же самое, но без животных силы, делают NLPисты в технике якорения ресурса. Или телесно-ориентированные терапевты в рамках ресурсного интервью. В результате всех этих методов у человека создается образ, доступный к фантазированию, который является ключом к управлению головным мозгом. Без всякого шаманизма у нас целый набор таких образных рычажков для управления собой. Хотите почувствовать… ммм… например влюбленность. Устройтесь поудобнее и вспомните в малейших деталях свою первую любовь. Как вы впервые встретили этого человека? В какой ситуации? Что с вами при этом происходило? Что вы чувствовали? Как дышали? Как двигались, если двигались? Что ощущало тело? Сконцентрируйтесь на этих ощущениях. То, насколько сильно вы сможете погрузиться в перезживание влюбленности, зависит от того, насколько развито ваше воображение, концентрация и эпизодическая память. Именно эти функции я усиленно развивала, практикуя шаманизм и медитацию.
Я убеждена, что ни одно психоактивное вещество, ни одна духовная техника не позволяет мне сделать с собой ничего такого, чего бы я не могла без этого вещества и этой техники. Зачем тогда мне волшебный зверек? Егор связывает эту потребность с диссоциацией, в результате которой часть меня становится доступной только в проективном материале. Здесь я и согласна, и не согласна. Диссоциация – феномен психической травмы, блокирующей доступ к тому или иному опыту. Если вы вспоминали свою первую влюбленность, у вас могла возникнуть сложность, связанная с тем, что отношения как-то дальше развивались. И если это было сильно болезненным, вам не очень захочется вспоминать полученный опыт. Этот т.н. “блок”, обусловливание страха, не пустит к опыту напрямую. Тогда появляется вся необходимая катавасия с проекцией и диссоциацией.
Но я еще рассматриваю работу вещества или духовной практики через призму культурно-исторической теории. Употребление и шаманская практика – феномен не столько индивидуальный, сколько социальный. В рамках которого я усваиваю (интериоризирую, интроецирую) из общества некоторый способ для управления собой. По сути шаманская практика похожа на феномен громкой речи, когда ребенок использует слово для управления своим поведением, но пока что вслух до того, как волевая сфера и мышление будут окончательно сформированы и организуют общую систему. Кстати, взрослые тоже иногда используют громкую речь, когда сталкиваются с особенно сложной задачей, которая требует усилия. Так вот, постепенно практикуя, шаман учится обращаться к животному силы не только в нижнем мире. Часто достаточно имени, чтобы достичь того или иного состояния. Так же стремительно сокращается потребление алкоголя во взрослых компаниях, когда нужный флер веселости и легкости общения возникает от простого соприсутствия в определенном кругу людей.
То есть, хороший символ или метаформа могут быть мне подспорьем либо в случае травматического отщепления части меня, например, спокойной, уверенной и рассказывающей истории, либо в процессе обучения чему-то новому и присвоения нового опыта.
Если на встречах с психологом вы медитируете, представляете всяческих зверьков или вспоминаете тот или иной опыт в измененном или не очень состоянии сознания, отличить работает с вами шаман или психолог просто: по тому, насколько практик скрывает механизм, к которому аппелирует, насколько с ним можно обсуждать происходящее не только в терминах символов, а еще в рамках того, чего вы хотите, каким для этого надо быть и почему это сразу и без зверька не получается. А еще по тому, насколько полученный с ним опыт доступен к применению в жизни в отстутствии фигуры великого психолога/шамана/и пр.. Правда, последнее происходит не сразу, так что не торопитесь с выводами.
Текст, с которым полемизирую, на всякий случай, под катом. Continue reading →
![[info]](http://stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
Татьяна Владимировна Черниговская в передаче Владимира Владимировича Познера: “Мы не можем же уйти от некоторых фактов. Это факты нейрофизиологические, которые говорят нам о том, что если мы будем с помощью хороших ученых, с помощью хороших томографов, или каких-то других способов отображения того, что проиходит в мозгу “…”, будем фиксировать, что происходит в голове человека в то время, когда он принимает решение (но решение не эсхатологического сорта “жениться-не жениться, а экспериментальное, т.е. вам дается какое-то задание и вы должны нажать на зеленую или красную кнопочку), мозг показывает, что он уже решение принял за некоторое количество, причем довольно большое количество секунд до того, как вы реально нажимаете на кнопочку. Списать это на то, что время уходит на моторное действие, не получается. Получается какая-то почти оскорбительная ситуация, что мозг уже решил, а вы еще про это вроде бы не знаете. Более того, мозг заранее решит, примите вы ошибочного решение или правильное. Тут самое время остановиться и задуматься, кто в доме хозяин, кто решение принимает?” И далее очень интересно с момента 9.47. 
