Презентация номера, инициированного в том числе круглым столом, превратилась в круглый стол. Дискуссия была насыщенной, поэтому мне сразу не хватило сил написать свой отклик, а теперь неделю спустя после самой встречи в свете терракта в Орландо все, что бы я ни написала, будет иметь политический оттенок. Видимо, про это в некотром смысле говорил Михаил ![[info]](http://stat.livejournal.com/img/userinfo.gif)
mnemtsev Немцев: пока психологи, социологи, культурологи встречаются в кулуарах и обсуждают на научных дискуссиях, как все плохо с отношением к негетеросексуальным людям в России и как всем от этого плохо, ученые ничего не меняют. Хотя, видимо, и не в этом задача науки.
Сергей Николаевич Ениколопов важную вещь сказал: по сути гомофобия – частный случай ксенофобии. Убийство геев и корректирующие изнасилования – преступления из ненависти, о которых наука уже довольно много знает. Можно и нужно заимствовать модели исследования и модели экспертиз из этой сферы. На мой взгляд, специфику ненависти добавляет чрезмерное морализаторство вокруг темы секса и слабая способность переносить отвращение и стыд в связи с телесными процессами.
Данила Гуляев интересную идею озвучил о том, что в случае с консультированием ЛГБТКИА многих психологам мешает не отсутствие знаний, а отсутствие незнания. Феноменологическая ориентация на то, что происходит с человеком может решить множество проблем в данном случае. Это то же, о чем мы писали с Ханой в статье: часто обращение ЛГБТКИА к психологу касается тех же вопросов, что заботят всех остальных. Они обращаются в состоянии личного кризиса или кризиса в паре, со сложностями в отношениях и на работе, с последствиями пережитого насилия и угрозы жизни. И в этом они ничем не отличаются от гетеросексуальных и гетеронормативных людей. И приципы работы не отличаются и не могут отличаться координальным образом. Только конфиденциальность становится очень важной, как базовое правило безопасности. И ресурсов часто у клиента будет не слишком много из-за большей изоляции. Но не всегда.
Это с одной стороны. А с другой стороны, каждый раз натыкаясь на словосочетание “лгбт-френдли” в резюме психологов я с одной стороны радуюсь – есть те, кто готов работать, – с другой расстраиваюсь. Ведь эта формулировка предполагает, что есть огромное количество нелгбт-френдли психологов, которые, надеюсь, сознают ограничения своей компетенции и не берутся работать с теми, с кем не готовы следовать правилам этики. И поэтому мне кажется, что все-таки обсуждение в профессиональных кругах что-то решает, по крайней мере для сомневающихся и открытых психологов. Просто это медленный путь. В этом смысле наш номер не содержит каких-то мега-инновационных статей. Часть – это практически ликбез. Но на данном этапе это очень важно. И хорошо, что он получился.
