Что у вас случилось?


По понедельникам я, обычно, выкладываю что-нибудь психологическое. А тут понедельник – первое января. Какое психологическое? Но я подготовилась заранее. Буквально. То есть написала пост ещё в прошлом году и оставила в вордпрессе отсроченную отправку. Поэтому, возможно, я сейчас сплю в обнимку с оливье, а вы можете читать психологическое. Поэтому давайте хотя бы несерьёзное.
Пока мы с подругой обсуждали: “Может ли психотерапевт быть одновременно стендапером? Насколько это этично? Или как это делать этично?” – психотерапевтический стендап появился без нашего участия и без участия психотерапевтов. По крайней мере, в кадре. Шоу, в котором участники из зала озвучивают свои психологические запросы трем комикам, а они пытаются помочь. Как умеют. В смысле с юмором.
Лица участников мы не видим. Но голоса, в основном, не меняют. Состав комиков от серии к серии меняется. Мне больше всего нравится сочетание Лисевский, Пушкин, Аранова: что по юмору, что терапевтически. Иногда мне кажется, что это работает. Даже когда выглядит как вымученная пародия на терапевтическую сессию. Почти всегда это по-хорошему смешно. Иногда смешно, но на грани фола.
Иногда я вздыхаю с завистью. Потому что интервенция хорошая и шутка удачная, но я так в кабинете никогда не рискну, потому что репутация и этика. Но зато можно помечтать, как бы это делала я в своем стиле и более поддерживающе. Вообще, интересно было бы обучаться на разборах шоу – что терапии, что супервизии. Мне прямо не хватает иногда обсудить некоторые моменты с коллегами после просмотра. А вообще хорошо иногда попуститься и посмеяться над тем, как смешно может выглядеть со стороны моя очень важная работа.
Первый выход моего любимого состава вот

Пока 2023


Раз уж отпуск начался, можно подвести (хотя бы) рабочие итоги.
Когда вокруг столько боли, сложно признавать, что уходящий год был тяжёлым, но хорошим в профессиональном плане. Мне удалось чуть-чуть сократить нагрузку, почти не потеряв в деньгах (в евровом эквиваленте). 8 недель в году отдыхала, 1 проболела. Остальное время работала по 16 рабочих часов в неделю с клиентами или 25, если учитывать супервизию, психотерапию, конференции и учёбу. И успела многое из запланированного:
1. Побывала на двух конференциях. Сначала на Зимней школе – как же я по ней соскучилась! Потом на конференции Ясно.
2. На обеих сделала мастерские про психотерапию в интернет. А в промежутке ещё и поучаствовала в круглом столе на ту же тему.
3. Финальным аккордом была подготовка вместе с Ирой Букиной статьи для сборника “Гештальт 2024”. А редактировала статью Анна Клименкова. Мощное вышло сотрудничество.
4. А с Ирой Варвариной мы задумали ещё одну мастерскую про онлайн-гештальт для новой Зимней школы. И если её выбирут – проведём в феврале.
5. Я дописала почти все задуманные посты в рубрике #деревопопонедельникам и провела небольшой конкурс в тему. Теперь думаю, как бы всё это превратить в колоду метафорических карт с книжкой. Для карт нужен художник. Для книжки – время, в том числе для того, чтобы систематизировать написанные за два года материалы. Думаю, чем не цель на предстоящий год?
6. Вместо учёбы, которую задумывала, прошла 2 другие: по основам шоковой травмы и по шкалам обратной связи.
7. Поучаствовала в качестве респондента в исследовании русскоязычной психотерапии в современных условиях. Жаль, что данные так и не были опубликованы. Но мне приятно помнить, что такая попытка была и я приложила к ней час своего времени. Очень мне хочется попробовать своё исследование замутить, но пока боязно. Нужна хорошая компания разумных людей – сама-то я все детали точно не учту. Но это планы уже и не на ближайший год.
Что ещё было? Попрощалась с одной супервизорской группой, а в другой осталась. Ведущие и участники обеих – в моем сердце. Настолько щедрых людей поискать!
Получила новый клиентский опыт. Сначала на группе про деньги у Оли Трегубовой и Андрея Сердюкова. Потом в терапии переработки боли у Екатерины Гердзюшевой.
Конечно, много чего не получилось. Я так и не решилась завести ИП. Не придумала и не провела ни одной группы. Даже не повторили с Егором телесный класс для психологов. Не прочитала ни одной книги по профессии – только статьи, только хардкор. Зато необычно много для меня художественной литературы, в которой обнаружился дополнительный источник сил для работы. Вообще, год прошёл под девизом: “Любовь, нежность и рутина”. А книги, которые нужны для работы и планов на будущее – прочитаю позже. И учёба тоже никуда не убежит.

FiT


В октябре-декабре прошла обучение у Даниила Грачева, посвященное шкалам обратной связи в психотерапии.
У меня долгая история со шкалами. Я пыталась обратиться к ним в начале практики, очень вдохновленная статьей коллег из МГППУ. Но тогда была слишком увлечена подготовкой сертификационных случаев и боялась сделать шаг в сторону от гештальтистой методологии. Сейчас, когда уже более или менее понятно, что эффективность психологической помощи зависит не столько от подхода, сколько от других важных факторов – !особенно альянса! – я стала свободнее в экспериментах. Теперь потихоньку с новыми клиентами внедряю шкалы.
Мне нравится, как они вписываются в структуру гештальт-сессии. ORS – шкала общего самочувствия – хорошо поддерживает вход в преконтакт, позволяет собирать фон прошедшей недели (или другого отрезка времени с перерыва). SRS – хорошая для постконтакта. Позволяет обнаружить себя довольным или не довольным тем, что происходило в сессии.
При этом мне сложно примиряться с идеей ранних изменений. Грубо говоря, если самочувствие не улучшается в первые 9 сессий психотерапии, то вероятность того, что оно будет улучшаться дальше, крайне мала. В терапии у конкретного психотерапевта. При этом ясно, что улучшение важно учитывать с поправкой на исходную сложность ситуации. Чем хуже себя чувствует клиент, тем важнее получить значимое улучшение в начале. Конечно, это нисколько не умаляет ценности долгосрочной работы, когда можно получать небольшое улучшение и без того достаточно хорошего состояния или вовсе заниматься самоисследования, но заставляет совсем иначе смотреть на первые сессии.
Выстраивать культуру обратной связи ещё учиться и учиться. Вот казалось бы, столько раз задавала вопросы, похожие на шкалы, клиентам, а каждый раз, как в первый. И всегда волнительно. Настолько наглядно обсуждать то, что происходит в каждой сессии, – освобождает от одиноких поисков самого подходящего слова, действия, техники в тумане неясных сигналов.
Увы, пока нет возможности брать новых клиентов, чтобы отрабатывать эту историю дальше. Но когда-нибудь эта возможность вернется.
Про курс. Очень плотный. Много информации. Много исследований. Много практики. Я бы его не два месяца проходила, а год, чтобы всё укладывалось. Кому из коллег интересно, вот ссылка на программу прошедшего курса https://daniilgrachev.com/fit-course. Табуретка утащена из авторской презентации :Р Думаю, там будет обновление к новому набору. Или можно написать Даниилу уточнить, когда ждать новый набор.

ВИНА, ГНЕВ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ ч.3

Финальная часть.
1. Про вину и злость
2. Про цикл вины и (без)ответственность

Как и в чем помочь клиенту, переживающему вину?
Вина – неприятное чувство, которое может длиться достаточно долго, снижая качество жизни. Поэтому, переживающий вину клиент, зачастую приглашает психотерапевта поскорее от неё избавиться. Он может рассказывать про ситуацию вины, жалуясь или оправдываясь, преуменьшая свою роль и преувеличивая роль обстоятельств или наоборот, неосознанно ставя психолога на роль судьи или запрашивая отпущение грехов [5]. К счастью, гештальт-терапия никогда не была терапией, направленной, на избавление от чувств. И хоть соблазн разрешить вину немедленно, используя катарсические техники, обвиняя всех вокруг или злясь на пострадавших, силён (особенно если психотерапевту некомфортно в собственном проживании вины), гештальт-терапия обладает всем необходимым, чтобы помочь клиенту сделать вину проживаемой, опереться на нее для построения подходящих ему отношений и для развития совести как внутреннего чутья правильного взамен костным интроецированным структурам морали.
Приравнивая вину к сопровождающей ее злости и/или обиде, мы поддерживаем убеждение клиента, что вина непереносима или вредна. И игнорируем роль, которую она играет в отношениях. Встречаясь с жалобами клиента на чувства в ситуации вины важно развернуть проживание полного цикла опыта.
1. Для начала важно понять, что именно клиент называет виной. Помочь ему обнаружить ощущения в теле и заметить собственные, возникающие рядом с ним. Вместе классифицировать их, на что они больше похожи: может быть на страх, может быть на сожаление, а может быть и на гнев. Это поможет определить, какой тип вины разворачивается в текущей ситуации. Если это вина второго типа, важно поддержать клиента в отделении собственных чувств от чувств пострадавшего и осознанном сострадании. Если это вина первого типа, фокусировка на телесных ощущениях может сделать внезапно доступным травматический опыт из прошлого клиента. И переработка его хоть и не связана непосредственно с актуальной виной, но является необходимой для дальнейшей работы.
2. Далее важно заметить, как складывается ситуация в восприятии клиента и в восприятии терапевта, который слушает его историю. Как клиент замечает, что другой пострадал? Есть ли место другому в обозначении уязвленности? Сколько в этом актуального материала, связанного с ситуацией и отношениями, в которых возникла вина? Сколько связано с прошлой историей клиента? Что происходит с ответственностью в этой ситуации? Переживает ли клиент за свои действия или сужает или расширяет зону ответственности? Может быть, клиент переживает опыт навязанной или иллюзорной вины
? Или же зона ответственности определена четко и совпадает с авторством действий? Как это влияет на переживания клиента: усиливает или ослабляет вину, дает доступ к другим чувствам? Как это влияет на переживания терапевта? Удивляет, вызывает жалость, сочувствие, страх, гнев? Тут обнаружение страха и разворачивание злости к тем, кто раньше наказывал или несправедливо вменял вину, хоть и прерывает цикл вины, но является необходимым для продвижения дальше.
3. Важно заметить, к каким действиям подталкивает клиента переживание вины и как направляет его мышление. Есть ли действия, которые клиент готов признать собственной ошибкой или неаккуратностью? Есть ли зона, где он принимает свою неправоту? Как на это откликается терапевт? На этом этапе, клиент и терапевт могут обнаружить, что пытаясь заметить свой промах, клиент опирается не столько на себя и актуальные отношения, сколько на правила, по которым должен чувствовать себя виноватым. Тогда снова приходится отвлечься от цикла вины и обратиться к пересмотру обнаруженных интроектов.
4. Важно вместе сформулировать, что можно сделать для исправления ситуации или компенсации ущерба. Поддержать клиента в том, чтобы искать искупления и прощения в отношениях, где он причинил боль. Или признать, что прощение в отношениях невозможно и тогда найти тот способ, которым клиент сможет простить себя или же жить дальше непрощенным.
Особенно тонкой и сложной становится эта работа, когда вина возникает в клиент-терапевтических отношениях. Совместно прожитые ситуации такого рода, в которых удается пройти полный цикл вины, оказываются трансформирующим для тех клиентов и терапевтов, кто страдает от токсической вины или избегает вины любой ценой. В длительной психотерапии невозможно избежать ситуаций вины. Причем нарушить договоренности и причинить страдание может как терапевт клиенту, так и клиент терапевту. Хорошо, если удается это заметить, признать вину, вступить в диалог и перестроить отношения таким образом, чтобы они способствовали развитию обоих участников.

1. Yontef G. Shame and Guilt in Gestalt Therapy: Theory and practice. // The voice of shame: silence and connection in psychotherapy / Robert G. Lee and Gordon Wheller editors. – 1996 – pp. 351-380 .
2. Белинская Е.В. Психология и психотерапия вины и стыда с позиции гештальттерапевтического подхода // b17 [сайт]. – 2017. – URL: https://www.b17.ru/blog/54523/?ysclid=lbgqqwfnsg813512208 (дата обращения: 19.12.2022)
3. Бубер М. Вина и чувство вины. // Вестник РАТЭПП. – 1994. – N 2. – С. 7-34.
4. Долгополова М. Работа с эмоциями в гештальт-терапии // Личный сайт Марии Долгополовой [сайт]. – 2014. – URL: https://mariadolgopolova.ru/stati/rabota-s-emotsiyami-v-geshtalt-terapii.html (дата обращения 19.12.2022)
5. Дубинская В.В. О чувствах в психотерапии. Сепарация. М. 2011, 280 с.
6. Немиринский О. Стыд и диалог // Московский Институт Гештальт-Терапии и Консультирования [сайт]. – URL: http://gestalt-therapy.ru/biblio/theor/shame_and_dialog/ (дата обращения 19.12.2022)
7. Орлова Т. За Закрытыми дверями. Почему происходит домашнее насилие и как его остановиться. – М.: БФ «Нужна помощь», 2022. – 272 с
8. Перлз Ф. Гештальт-семинары / Перевод с англ. – М.: Институт Общегуманитарных исследований, 2007. – 352 с.
9. Пугач Н., Булюбаш И. Механизмы формирования вины и стратегии работы гештальт-терапевта по восстановлению контакта. // Актуальные вопросы гештальт-терапии и профессиональной подготовки гештальт-терапевтов. Сборник статей ВШГТ. Под ред. И.Д. Булюбаш. – Нижний Новгород – Тольятти – Ижевск – Москва, 2017. – сс. 81-94.
10. Смирнов А. Словарь чувств 2011// https://isidor2008.livejournal.com/6126.html
11. Сонькин В. Вина – самое человеческое переживание. М., Институт Общегуманитарных Исследований, 2022. 318 с.
12. Фрейд 3. Скорбь и меланхолия. https://freudproject.ru/?p=796
13. Черняев Л. Взгляд гештальт-терапевта на базовые эмоции // Гештальт 2007. Часть 2. Философия и этика в гештальт-подходе. Москва. МГИ, 2007. Сс. 48-55.

ВИНА, ГНЕВ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ ч.2


Продолжаю публиковать свою прошлогоднюю статью про вину в жизни и гештальт-терапии. Начало тут.
Цикл вины и ответственность
Одна из важных функций вины – восстановление отношений после причиненной боли или нарушенных договоренностей. Человек, осознающий свою вину, может пройти в отношениях по пути признания ущебра/принесения извинений, возмещения ущерба, получения прощения и принятия прощения. На каждом этапе происходит синхронизация в паре виноватый-пострадавший. Например, я разбила любимую чашку бабушки, вижу, как она плачет и причитает, и говорю: “Как печально, что я разбила твою чашку. Я виновата. Хочешь, я куплю тебе новую чашку? Прости меня, пожалуйста”. А бабушка отвечает со слезами на глазах: “Да, очень жаль, эта чашка важна для меня. Не надо новой, мне достаточно твоих извинений”, – или: “Нет, я совсем не расстроена из-за чашки”. В первом случае происходит синхронизация, во втором – цикл обрывается на этапе принесения извинений, причем со стороны бабушки. Вина является функцией отношений, поэтому обрыв может быть с любой стороны: отрицание ущерба (я не виноват/нечего извиняться), возмещения ущерба (нежелание что-то делать/отказ другому в возможности исправить ситуацию), прощения (я не верю, что меня простили, продолжаю исправлять/другой не прощает, все время поминает ущерб). Не все циклы вины могут быть завершены. Бывает непоправимый ущерб. У каждого есть вещи, которые невозможно простить. Но чем больше завершенных циклов вины человек проживает, тем легче переносится вина. У человека складывается опыт того, что вина – это эмоция в ситуациях, которые случаются, её можно пережить и иногда даже сохранить отношения, можно извиниться и быть прощенным. Если цикл прерывается на каком-то этапе, вина может затягиваться, становиться неизбывной, принимать токсичные формы. Чем больше оборванных циклов, тем сложнее сталкиваться с новой виной. Это приводит к тому, что вина маркируется как непереносимое чувство. Тогда огромное количество усилий тратится на то, чтобы вины не переживать. Так появляются безответственные и гиперответственные люди.
Под ответственность я понимаю переживание согласия с собственными совершаемыми действиями и готовности встречаться с их последствиями. Ущерб другому и переживаемая вина – одно из возможных последствий моих действий. Поэтому если вина непереносима и я стараюсь ее избежать, происходят искажения в области ответственности. Есть минимум два надежных способа избежать вины.
Первый способ – безответственность. Надо отказаться от авторства своих действий. Так развивается внешний локус контроля, когда мне кажется, что причина моих действий, побед и поражений, ошибок и успехов лежит не во мне, а в других. “Не виноватая я, он сам пришел”. В жизни это может выглядеть не так карикатурно, как в “Бриллиантовой руке”, а проявляться в пассивности, безинициативности, проживании “не своей жизни” [11]. Также можно признавать свои действия, но отрицать ущерб до последнего, что является, пожалуй, самым разрушительным для отношений сценарием.
Второй способ – гиперответственность. Можно стать чрезвычайно дотошным, аккуратным и исполнительным, чтобы никого никогда не задеть. Для того, чтобы знать, где и как именно быть дотошным, аккуратным и исполнительным, приходится прокручивать в голове сценарии, в которых я виноват, а в реальности избегать их реализации. В этих сценариях я все равно проживаю вину, изолируя ее из отношений в моем воображении, и множу незавершенные циклы. Такая жизнь требует больших усилий, потому что вместе с виной я изымаю из отношений ответственность другого: указать мне, что что-то идет не так, быть открытым в своей уязвимости, создавать нашу совместность. Гиперответственным людям приходится делать домашние задания за детей, переделывать работу подчиненных и пр., оставаясь при этом в одиночестве. В долгосрочной перспективе такие попытки избежать вины оказываются проигрышными, потому что никого никогда не расстроить невозможно, рано или поздно придется принять на себя полный груз вины, помноженный на циклы, прерванные в моем воображении. Также гиперответственные люди оказываются особенно уязвимыми к т.н. иллюзорной вине [7], т.е. вине за то, на что никто не может влиять. Привыкнув расширять зону ответственности на других людей, они могут расширять ее до области ответственности нечеловеческой: божественной или случая, избегая переживания бессилия и поддерживая иллюзию всемогущества. Так можно переживать вину за не сданный вовремя проект из-за пожара в офисе, игнорируя что пожар невозможно было предсказать и на него повлиять.
Обе стратегии избегания вины могут сопровождаться злостью в ответ на любые (при)знаки наказания или уязвленности другого. В этом случае исходная вина первого или второго типа скрывается за злостью на пострадавшего (victim blaming, т.е. обвинение жертвы) или её ретрофлексией в форме самообвинения и самонаказания. Эту злость важно отличать от злости в ответ на обвинение, как попытку манипуляции виной, когда другой человек пытается ложно связать свой ущерб с моими действиями, симулирует или преувеличивает свою уязвленность. В такой ситуации человек может испытывать так называемую навязанную вину за то, что является последствием действий другого. Например, когда автор насилия обвиняет жертву в том, что она спровоцировала его на агрессивные действия. Такая вина не может разрешиться через естественный цикл, так как человеку вменяется ответственность за действия другого. Она может быть переработана только через поддержку злости для восстановления границ личности [7].

1. Yontef G. Shame and Guilt in Gestalt Therapy: Theory and practice. // The voice of shame: silence and connection in psychotherapy / Robert G. Lee and Gordon Wheller editors. – 1996 – pp. 351-380 .
2. Белинская Е.В. Психология и психотерапия вины и стыда с позиции гештальттерапевтического подхода // b17 [сайт]. – 2017. – URL: https://www.b17.ru/blog/54523/?ysclid=lbgqqwfnsg813512208 (дата обращения: 19.12.2022)
3. Бубер М. Вина и чувство вины. // Вестник РАТЭПП. – 1994. – N 2. – С. 7-34.
4. Долгополова М. Работа с эмоциями в гештальт-терапии // Личный сайт Марии Долгополовой [сайт]. – 2014. – URL: https://mariadolgopolova.ru/stati/rabota-s-emotsiyami-v-geshtalt-terapii.html (дата обращения 19.12.2022)
5. Дубинская В.В. О чувствах в психотерапии. Сепарация. М. 2011, 280 с.
6. Немиринский О. Стыд и диалог // Московский Институт Гештальт-Терапии и Консультирования [сайт]. – URL: http://gestalt-therapy.ru/biblio/theor/shame_and_dialog/ (дата обращения 19.12.2022)
7. Орлова Т. За Закрытыми дверями. Почему происходит домашнее насилие и как его остановиться. – М.: БФ «Нужна помощь», 2022. – 272 с
8. Перлз Ф. Гештальт-семинары / Перевод с англ. – М.: Институт Общегуманитарных исследований, 2007. – 352 с.
9. Пугач Н., Булюбаш И. Механизмы формирования вины и стратегии работы гештальт-терапевта по восстановлению контакта. // Актуальные вопросы гештальт-терапии и профессиональной подготовки гештальт-терапевтов. Сборник статей ВШГТ. Под ред. И.Д. Булюбаш. – Нижний Новгород – Тольятти – Ижевск – Москва, 2017. – сс. 81-94.
10. Смирнов А. Словарь чувств 2011// https://isidor2008.livejournal.com/6126.html
11. Сонькин В. Вина – самое человеческое переживание. М., Институт Общегуманитарных Исследований, 2022. 318 с.
12. Фрейд 3. Скорбь и меланхолия. https://freudproject.ru/?p=796
13. Черняев Л. Взгляд гештальт-терапевта на базовые эмоции // Гештальт 2007. Часть 2. Философия и этика в гештальт-подходе. Москва. МГИ, 2007. Сс. 48-55.
Продолжение следует…

ВИНА, ГНЕВ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ ч.1

Чтобы вдохновиться формулировать статью по итогам этого года, решила выложить по кусочкам прошлогоднюю. Опубликована в сборнике “Гештальт 2023” сс. 55-66

2022 год вернул тему вины в кабинеты русскоязычных психологов с неотвратимостью рока. Гештальт-терапевтов понимание вины возвращает к самым истокам подхода. G. Yontef [1] в 1996 году писал, что ещё поколение назад тема вины была центральной для всех терапевтических модальностей, включая гештальт-терапию, а позже фокус сместился в направлении стыда. Вина в то время рассматривалась в гештальт-терапии как следствие конфликта между организмическими импульсами (драйвам, потребностями, желаниями и аффектами) и интернализованными ценностями и предписаниями.
Вслед за З. Фрейдом [12], который рассматривал самообвинения меланхоликов как невыраженные претензии к окружающим, Ф. Перлз [8] связывал вину с проецируемой обидой: «Невыраженная обида часто воспринимается как чувство вины или превращается в него». Это задало определенную традицию в обращении с виной у гештальт-терапевтов, когда вина описывалась через прерывание контакта: проекция обиды и ретрофлексия злости у Ф. Перлза, отношение с интроецированными объектами у Г. Йонтефа, следствие слияния у О. Немеринского. Иногда вина рассматривается вовсе как особый «жертвенный» механизм, который позволяет человеку сохранять отношения с автором насилия [7]. Каждый из этих взглядов оказывается ценным в отношении невротической (токсической) вины, цикл которой поддерживается без завершения, причиняя человеку страдания. Но иногда такое представление о вине доходит до крайности, когда можно столкнуться с мнением, что в вине нет биологической природы, одно лишь интеллектуальное построение, и ее невозможно ощутить в теле [4]. Или к попыткам сводить весь опыт вины к работе со страхом наказания, гневом на обвиняющую или наказующую фигуру или переработкой интроектов.
В то же время гештальт-подход в отношении вины может быть иным. Для этого важно опираться на холистическое представление об эмоциях, в которых психическое и биологическое существуют в тесном переплетении. И тогда вина становится одной из базовых эмоций (как она описана, например, у Л. Черняева [14]), играющих важную роль в организмической регуляции человека как представителя социального вида. А страх и гнев, окружающие вину, могут быть вторичными эмоциями как в ответ на само переживание вины (боюсь не пережить ее и злюсь, что вынужден переживать неприятное), так и на особенность актуальных и прошлых отношений в ситуации, к вине располагающей. Ориентация гештальт-подхода на диалог и понимание полевой природы психики позволяет рассматривать вину как эмоцию, возникающую в отношениях в процессе регуляции дистанции, как это описано у О. Немеринского [6]) и В. Сонькина [11]. Также важным становится экзистенциальный аспект вины, когда ее переживание рассматривается возможным благодаря «принятию ответственности перед своим отношением к собственному бытию» по М. Буберу [3]. Ориентация на феноменологическое исследование позволяет поддерживать клиента в дифференциации разных типов вины, опознавать сопровождающие ее чувства и обнаруживать новые способы не столько освобождения от вины, сколько опоры на неё в отношениях с собой, миром и другими людьми.
Continue reading

Дерево по понедельникам: дерево разочарований, часть 2


Вот оно – мое дерево разочарований. Любимый кумкват, некогда подаренный сокурсницей по гештальту. Сколько лет прошло, а крону так и не удается сформировать: новые ветви отмирают за полсезона, потом нарастают другие новые. Все это в хаосе – стриги/не стриги. Даже не знаю, в чем/ком разочаровываться: в кумквате, в себе или, может быть, в собственных садоводческих навыках. Самое время продолжить с исследованием разочарования. В прошлый раз мы наблюдали, как разочарование формируется и живет , чем помогает, чем мешает. А сегодня предлагаю поставить себя на место кумквата, чтобы разобраться: как это разочаровывать других?
Continue reading

Дерево по понедельникам: дерево разочарований, часть 1.


Давненько я не выкладывала медитаций в рубрике #деревопопонедельникам. Давайте-ка я выложу такое дерево, которое вы явно ждали после перерыва. Прорывное и приносящие множество инсайтов. О такой эмоции как разочарование.
Как всегда, обеспечьте себе безопасное место, где вас не потревожат, и время на самоисследование. Минимум 30 минут.
Когда будете готовы, представьте, что вы отправляетесь на прогулку в поисках самого замечательного дерева в мире. У каждого оно свое. Какое у вас? Может быть это дерево в саду с потрясающе вкусными плодами? Или живописный дуб на поляне? Или праздничное хвойное в самой чаще леса? Может быть оно обладает волшебными свойствами? Или какими-то обычными свойствами, но очень полезными для вас? Сначала попробуйте понять, какое дерево вы ищете и зачем оно вам. То есть, что с вами будет, когда вы, наконец его найдете.
А теперь, когда цель и намерение сформированы, ступайте на поиски. Дайте себе время остановиться у каждого из деревьев на пути и почувствовать, каково вам быть у этого дерева, когда вас ждет самое замечательное в мире. Что вы ощущаете в теле? О чем думаете? Какие эмоции замечаете? Чем это дерево хуже того, что вы ищете? А чем оно похоже?
Продолжайте путешествие, пока не достигнете самого замечательного дерева в мире. Или же пока не надоест. В последнем случае, задайте себе вопрос: а что если то дерево, которое передо мной, последнее из тех, что я встречу? Что вы ощущаете в теле? О чем думаете? Какие эмоции замечаете? Чем это дерево хуже того, что вы ищете? А чем оно похоже? Может быть оно даже чем-то лучше для вас?
Если же вам посчастливилось повстречать самое замечательное дерево в мире, почувствуйте, каково это? Что вы ощущаете в теле? О чем думаете? Какие эмоции замечаете?
Когда будете готовы завершить, возвращайтесь к окружающему миру. Прислушайтесь, как изменилось ваше состояние за время практики. Достигли ли вы желаемого?
Подумайте, как этот опыт соотносится с вашим опытом разочарования и преследования целей? Как долго вы готовы двигаться за целью? Когда готовы признать разочарование и переформулировать намерение? Что помогает вам на этом пути? Что препятствует?

Напоминаю: практики, которые я предлагаю в этой рубрике, направлены на развитие воображения, знакомство с собой и чуть-чуть на развитие эмоциональной регуляции и поддержание ресурсных состояний. Эти практики не заменяют работу с вашим психологом, не являются медицинским воздействием и вообще могут рассматриваться как игра и развлечение. Инструкции не обязательны к исполнению и могут трансформироваться и варьироваться удобным вам образом. Вопросы, которые я задаю – приглашение к добровольному размышлению и, возможно, обсуждению. На них можно не отвечать. Можно отвечать про себя в голове и наблюдать, как меняется состояние. Можно писать ответы в красивом блокноте от руки. Можно печатать на компьютере или набирать на телефоне. Можно поместить ответы в комментарии. Можно впечатления. А можно тихонько в сторонке постоять. При этом я почти всегда рада вашей обратной связи. Она часто служит вдохновением для следующих постов.

Между нами интернет: особенности сеттинга онлайн-реальности

Н-да, 9 месяцев прошло с Зимней школы МГИ, на которой я думала, как я – вжух – и займусь исследованинием онлайн терапии в РФ и как буду проводить мастерские и круглые столы на разных конференциях. Воз и ныне там. Хотя нет, вру, кое-что сдвинулось. Мы вот что с Ирой Букиной задумали – мастер-класс “Между нами интернет”. Покажем на конференции ЯСНО в эти выходные (11 ноября СБ 14.00-15.45). Будем обсуждать и наблюдать в мысленных экспериментах как интернет модифицирует сеттинг, к чему это приводит и что важно учесть в работе. Чуть-чуть расскажем про исследования, чуть-чуть про наш опыт, а остальное – возьмем из совместного анализа кейсов.

Помимо нас будет множество других интересных спикеров. И на конференцию, которая сама проходит в онлайне, можно успеть записаться, если вам интересно.

А картинка из моего любимого псибербанка “Психопаспорт”.

Пятнашки


О чем я сегодня думаю? О пятнашках. У вас были в детстве пятнашки? У меня была серая коробочка с рельефными цифрами на крышке. Такими красивыми, будто это литеры в книжке со сказками. “15 негритят пошли купаться в море…” Так себе сказка и на море хочется.
Так вот в детстве игра в пятнашки меня таинственными образом успокаивала. Двигаешь плашечки с цифрами туда-сюда. Если высыпать на стол – они прикольно гремят. А потом кто-то мне сказал, что числа надо расставлять по порядку. Причем слева направо и сверху вниз. Такой вот европоцентризм. Сразу стало менее спокойно, но интересно.
Теперь мои пятнашки – это расписание. Потому что в неделе 7 дней, в сутках 24 часа, а из них только 112 часов бодрствования. (Сначала я написала 140, потому что то ли оптимистка, то ли перверзная нарцисска :Р) На таком поле играю. Бывают такие хорошие недели или даже целый месяц в году. Это когда пятнашки случайно подвигали в коробочке после того, как они уже были расставлены по порядку. Например клиент просит поменять время встреч. С дневного на вечернее. А вечерних часов, как вы понимаете, в неделе даже не 112. Или кто-то переехал в другой часовой пояс. И надо найти утренние часы. А я сова. У совы утром вообще нет никаких часов. Там секунды. Считанные секунды осознанного существования на весь период с 7 до 10 утра, а остальное время с привкусом кофе и тотальной мизантропии. Но в принципе терпимо. Мне всегда хочется сразу сказать “Нет” – типа я умею держать границы. А потом я сижу и думаю, что в принципе, если сдвинуть тренировку влево вниз, в смысле на понедельник в середине дня, перевестить в группу по таймменеджменту с понедельника на пятницу и найти супервизорскую группу на вечер среды вместо пятничной дневной, все может получиться.
Это пятнашки версия лайт. А бывают такие, когда старший брат (привет, Димон!) вывалил все числа на стол, перемешал (камон, бро, это пятнашки, а не домино) и засунул плашки в коробочку как попало. Какие-то вообще изнанкой – фиг знает, что там за цифра, – а какие-то вовсе вверх ногами. И смотрит такой, как я переворачиваю их, чтобы не переставила и играла по-честному. К взрослой жизни меня готовил. Ведь в жизни так не бывает, что сидишь в кафе, а друг не приехал – целый свободный час появился и ты такая: “О! Пусть это будет понедельник 9 утра – как раз с тренеркой позанимаюсь”. Не получится, даже если ты модная и всюду в трениках – потому что у тренерки свои пятнашки. Да и вообще, невежливо быть старшим братом для хороших людей. Если только ты не курьер. Супергерой 2020 года. Тогда у тебя любое время любого дня – это трехчасовой интервал, на который клиент заказал доставку.
Невежливо смешивать чужие пятнашки. Это ведь как работает: где-то в Китае кто-то зашел посмотреть на рынок живых животных и заблудился. Он опоздал на созвон, тот продлился чуть дольше положенного. Другой сотрудник в итоге опоздал домой и накричал на жену. Жена расплакалась и отменила маникюр. Маникюрша отменила встречу с психологом (со мной), потому что не хватило денег. Психолог вместо встречи с клиентом сел писать этот монолог. Кто-то из-за него залипнет в фейсбуке и ещё куда-нибудь опоздает. И вот уже весь мир истово щёлкает своими пятнашками, как советский бухгалтер – счётами. Иногда хочется кричать: “Всем сидеть! Сидеть на своих строчках в календаре и никуда не двигаться!”
Так вот пятнашки уровня ультра-вайленс, это когда половина клиентов попросила перенести время встречи. А ты затеяла медицинский чекап и вписала всех этих специалистов в свои 112 часов в неделю. А тут ещё супервизор просит перенести встречу. И я отменяю, потому что чекап важнее. В общем, тому, что врача, к которому я записалась за месяц, нет в назначенное время в кабинете, можно не удивляться. Ясно же – проиграл в пятнашки.
Хотя бесит, конечно. Клиенты всегда правы. Но вот врач с супервизором куда? Вообще-то я их клиент!
А друзья? Ужасно неприятно чувствовать себя той плашкой, которой возят по всему полю и никак не знают, куда пристроить.
-Давай в пятницу в 19.00
-Давай, я как раз клиента на утро перенесла
-А нет, лучше в понедельник в 14.
А у меня там уже тренировка вместо тайм-менеджмента.
И уровень найтмера. Пока мы тут возились каждый в своей коробочке, старший брат боженьки выбил из рук все коробочки и теперь ещё надо разобраться, какое число из чьей игры. Поэтому на меня в виде неудачливого стрижа падают дела страстного зоозащитника. Или хуже того – задачи чьей-то бабушки: измерять давление три раза в день, посетить кардиолога и съездить за лекарством в другой город, потому что так дешевле.
В общем, чем старше становлюсь, тем больше думаю об этой свободной клетке . Там нет никаких плашек. Ничего не гремит. И не надо туда ничего двигать. Знаете, такое время, когда доктор говорит: “Считайте в слух от 100 по тройкам в обратном порядке, сначала слегка закружится голова…”, а дальше блаженное ничто. Шучу. (А до этого говорила совершенно серьезно, ага). Пустая клетка – это тот самый момент, когда ты останавливаешься у куста черемухи с пронзительно бордовыми листьями и тяжелыми черными гроздьями ягод, а на него села синичка. Первая синичка, которую ты встретил этой осенью. Ты стоишь, вдыхаешь аромат палой листвы, смотришь как синичка скочет с ветки на ветку и даже не тянешься за телефоном, чтобы сфотографировать. Потому что в непронумерованном уголке всё хорошо. Тогда пятнашки превращаются в тетрис и расписание обнуляется.
Но это не точно.